Прочитайте сказку Феликса Кривина. В чем был

Вопрос: Все друг с другом связано В.Суслов Но здесь ты сразу должен усвоить одну истину: все большие и серьезные вещи всегда очень просты. И чем главнее вещь, тем она проще. А если серьезнее думать о ней, об этой простой вещи, то, чтобы по-настоящему понять ее, может не хватить и всей жизни. Так вот. Все друг с другом связано. ВСЕ. Связи эти самые различные. Одни – очевидные, бросаются в глаза, прочные и непосредственные; другие – слабые, отдаленные и трудноуловимые. Одним словом, связано друг с другом все. Тучи на небе и настроение твоей мамы. Вчерашняя передача по телевизору и твоя двойка по географии. Есть связи проще простого. Вроде последней. Ты вчера смотрел по телевизору интересную передачу и не выучил урок. Учительница спросила тебя – и вот в дневнике двойка. Здесь, в этом случае, все так просто, что и думать нечего. А приходило ли тебе в голову, что ты связан со всеми людьми на Земле? Не только с близкими. Не только с ребятами в классе и с учителями. Дом, в котором ты живешь, строили люди, может быть, сотни людей. Дорогу, по которой ты ходишь, строили другие люди. Совсем другие люди шили твою одежду и обувь, делали твои книги и тетради, парту и стул. Через шариковую ручку в твоей руке ты связан с тысячами людей. Труд многих специалистов способствовал тому, чтобы ты получил этот привыч- ный и столь необходимый предмет. А те, кто строил машины, которые работают на рудниках и заводах? Кто помогал им, готовил инструменты, выдавал зарплату, подавал обед в столовой?.. Кассирша, которой ты заплатил за ручку, и продавщица, которая подала ее тебе, – это лишь двое из многих тысяч людей, так или иначе причастных к незаменимому школьному орудию труда. Да, скажешь ты, к созданию моей ручки причастно много людей, но это еще не все люди на Земле! А если твой отец лесоруб, и он свалил в лесу дерево? И его повезли в далекий порт и погрузили на судно. И судно пройдет многими морями и проливами, и матросы кораблей самых разных стран будут приветствовать его гудками при встрече, и радисты самых разных народностей будут предупреждать его об опасностях, и, наконец, судно придет в порт назначения. Люди этой страны привезут это дерево, которое свалил твой папа, на завод, распилят его и сделают из него шкаф, или кресло для самолета, или ящик, в который упакуют разные товары: или персики, или детские игрушки, или микроскопы, и отправят в другую страну. Видишь, со сколькими людьми на Земле ты связан! Но ты возразишь и скажешь: это тоже не все люди Земли! А люди связаны друг с другом не только через вещи. Есть связи другие. Более серьезные и важные. С ребятами в классе ты связан не только тем, что ваши фамилии стоят в одном журнале. С кем-то ты дружишь, кому-то просто симпатизируешь, а кого-то считаешь просто выскочкой и зазнайкой и стараешься не иметь с ним дела. Видишь, я говорю о связях душевных. С кем ты и против кого? И против чего и за что? Когда ты вырастешь, ты встанешь в ряды тех, кто трудится на благо нашей Родины. И кем бы ты ни стал – экономистом, инженером, журналистом, ты будешь с теми, кто делает наше общее дело. И будешь против тех, кто мешает работать. Такие связи называются гражданскими, идейными. И тогда тебе нужно будет не только словом, но и делом доказать, во имя чего ты живешь и трудишься. Правда, честь, совесть, общее дело – вот что связывает, объединяет всех честных людей. Но есть связи не только в пространстве, но и во времени. Ты, как и все люди, связан с Прошлым. Мел, которым ты пишешь на доске, – это спрессованные до неузнаваемости ракушки, отложившиеся на дне древних океанов много миллионов лет назад. Так ты прикасаешься к далекому Прошлому, и не через что-нибудь, а сам, своими собственными пальцами. Вытирая тряпкой пальцы, ты стираешь пыль, которой миллионы лет. Ты живешь в городе или деревне, в которой люди живут пятьдесят, сто, а может быть, и тысячу лет. Многие книги, которые ты читаешь, написаны до того, как ты родился. Многие из них написали люди, которых уже нет. А их труд, их слово радуют тебя или заставляют грустить. Ты связан с прошлым через своих родителей, бабушку и дедушку. Твои предки осваивали пустыни, переплывали холодные моря, строили крепости в диких горах, превращали болота в плодоносные угодья. В тебе течет их кровь, по наследству они передавали тебе свое мужество, терпение, любовь к родной земле и стремление к правде. Может быть, ты еще не совсем понимаешь это, но со временем поймешь и передашь своим детям. Великие мудрецы говорили, что человек образованный отличается от человека дикого тем, что он знает и уважает свое прошлое. Вот почему, кем бы ты ни стал, тебе надо знать историю своего народа и историю человечества. Так ты связан с Прошлым. Но ты связан и с Будущим. Ты посадил маленький прутик, и через сто лет он превратится в могучее тенистое дерево. И все будут любоваться им, потому что нельзя не любоваться деревьями, и всем будет хорошо, и каждый невольно с благодарностью вспомнит того, кто посадил и сохранил дерево. Ни один твой поступок, ни одно твое слово не пропадут бесследно, как ничто бесследно не пропадает в Мире. Из всех поступков, мыслей и слов людей и вырастает Будущее. Ты сделал хорошее дело, и цепочка хороших дел уходит в Будущее. Сделал плохое, и будет плохо. Ты чаще всего и не можешь предположить, как все обернется. Ты помог кому-то, выручил человека из беды или просто сказал кому-то хорошее слово. Забыл про это – и правильно сделал, а из этого, как большое дерево из маленького семечка, обязательно вырастет большое доброе дело. Пройдет несколько дней или много лет, и тот, кому ты помог, с кем ты был добр, вспомнит об этом, и ему будет тепло и радостно. Потому что ничто не может доставить человеку большей радости, чем дружеское участие или доброта. И если этот человек не вспомнит о тебе, все равно доброе чувство останется у него в душе и перейдет к другим людям. Вот как повернулся у нас разговор о том, что все в мире связано друг с другом. Обрати внимание – Друг с Другом. Значит, все должны быть друзьями. А если Все со Всем Связано, то Все влияет на Все и Все Зависит от Всего. Так и в математической задачке. Если ты чего-то не учел или просто забыл, значит, ты не решишь задачу. Но даже если ты все помнишь, но не можешь найти правильных связей, сообразить, как это все связано между собой, – ты не сможешь найти решение. Так и в науке. Очень многое из того, чем занимаются ученые, – это поиски ненайденных связей, взаимоотношений. Нам намного легче и яснее станет жить, если мы будем знать, что и каким образом взаимосвязано друг с другом. Так и в жизни. Не только ты, твое настроение, твоя жизнь в большом и малом зависят от множества обстоятельств и явлений, но и ты – по этому Великому Закону – связан со всем и, следовательно, можешь воздействовать и воздействуешь на все. 1. Какими примерами из жизни вы подтвердили бы мысль о взаимосвязи людей? 2. Что такое душевная связь? 3. Как отражаются поступки людей на их судьбе и судьбе окружающих? 4. Каким образом человек связан с миром вокруг? 5. Как вы понимаете утверждение «все в мире связано друг с другом»?

Вопрос: Искусство любить свой труд С. Каменова Ни одну больницу, поликлинику или хоспис невозможно представить без медсестер и медбратьев. Именно они должны каждый день обеспечивать правильный и чуткий уход за пациентами, лучше других видеть, что меняется в состоянии больных. Палатная медсестра высшей категории Камила Сарсенова готова прийти на помощь каждому, кто в этом нуждается. В центре паллиативной помощи (хосписе) Управления здравоохранения Алматы к ней относятся с уважением и любовью. За плечами 28-летний опыт работы, и она ни на минуту не усомнилась в правильности выбранного пути. О том, почему люди выбирают медицинские профессии и как справляться с самыми сложными ситуациями во врачебной практике она рассказала корреспонденту Информационного портала Казахстана Today.kz. «С самого детства я знала, что хочу работать именно в медицине. У меня тяжело болела бабушка. Врачи говорили, что она поправится, но оказалось, что они ошибались. Никто в семье не знал, как помочь родному человеку, и было очень страшно – чувствовать собственное бессилие. Мне всегда нравилось помогать людям, быть им полезной. Когда пришло время выбирать профессию, я ни минуты не сомневалась. В 1987 году я поступила в Республиканское медицинское училище в Алматы и выучилась на медсестру. После окончания училища устроилась в терапевтическое отделение городской больницы №2, где работала старшей медсестрой на протяжении 10 лет. В хосписе я тружусь со дня его основания, здесь мы оказываем помощь неизлечимым больным», – рассказала Сарсенова. Медсестра отметила, что самое тяжелое в работе для нее – изначально видеть тяжелое состояние больных. Однако, стремясь поддержать людей, она продолжает общаться с пациентами и после выписки. «В любой профессии есть свои сложности, особенно когда нет опыта за плечами, когда только начинаешь работать. В один из первых месяцев моей профессиональной деятельности на моих глазах умер пациент, хотя ему оказывалась вся необходимая помощь. Этих чувств не передать словами. Прошло уже почти 30 лет, но эта картинка до сих пор перед глазами. В тот момент я еще больше осознала, что буду делать все, что от меня зависит, чтобы пациенты уходили от нас здоровыми. Когда я работала в терапевтическом отделении, практически всегда так и происходило – это самая высшая награда для любого медицинского сотрудника. У нас есть пациентка Анна, мы с ней сдружились, подолгу разговаривали – она рассказывает о семье, о детях. Я так прониклась. Всегда, когда она к нам приходит после химиотерапии, мы очень душевно ее встречаем. И таких людей очень много. Пациентам нужны не только лекарства – им нужна любовь», – считает медсестра. Камила Сарсенова подчеркнула, что работа медицинской сестры – это в первую очередь рутинный труд, кропотливый и тяжелый. Поэтому тем, кто намерен связать свою жизнь с медициной, необходимо четко понимать, что спасение человеческих жизней – призвание. «Рабочий день начинается в 08:00 и заканчивается в 18:00. Но примерно в 07:40 уже нужно быть на работе, чтобы принять смену от дежурной медсестры, подготовиться к утренним процедурам, узнать о состоянии пациентов. Ут- ро – самое напряженное время для медсестер. Всем больным нужно выполнить назначения врача: сделать инъекции, выдать лекарства, поставить капельницы. Еще одна сложность – ночные дежурства. Для того чтобы в полной мере ощутить и понять все премудрости этой профессии, стоит еще в самом начале работы пройти крещение и ночным дежурством», – отметила наша героиня. Как призналась Камила Сарсенова, быть медсестрой – значит быть человеком прежде всего дисциплинированным, очень требовательным к себе, иметь внутренний стержень и быть готовым к служению людям. По материалам today.kz 1. Как проходит трудовой день медсестры Камилы Сарсеновой? 2. Что является ее девизом? 3. Что вдохновляет женщину в ее напряженном труде? 4. Когда труд действительно направлен на благо общества? 5. Какими качествами характеризуется плодотворный труд во имя людей?

Вопрос: Последний дюйм Дж. Олдридже Долго взбирались они по склону; Дэви тащил, а Бен отталкивался пятками, поминутно теряя сознание и медленно приходя в себя. Два раза он срывался вниз, но наконец они добрались до самолета; ему даже хотелось сесть, прислонившись к хвостовой части машины, и оглядеться. Но сидеть было сущим адом, а обмороки все учащались. - Как дела? - спросил он мальчика. Тот задыхался, изнемогая от напряжения. - Ты, видно, совсем измучился. - Нет! - крикнул Дэви с яростью. - Я не устал. Тон его удивил Бена: он никогда не слышал в голосе мальчика ни протеста, ни тем более ярости. Оказывается, лицо сына могло скрывать эти чувства. Неужели можно жить годами с сыном и не разглядеть его лица? Но сейчас он не мог позволить себе раздумывать об этом. Сейчас он был в полном сознании, но от приступов боли захватывало дух. Шок проходил. Правда, он совсем ослабел. Он чувствовал, как из левой руки сочится кровь, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Дэви самому придется поднять самолет в воздух, вести его и посадить на землю. - Теперь, - сказал он, с трудом ворочая пересохшим языком, - надо навалить камней у дверцы самолета. Если навалить их побольше, ты как-нибудь сумеешь втащить меня в кабину. Возьми камни из-под колес. Дэви сразу принялся за дело, он стал складывать обломки кораллов у левой дверцы - со стороны сиденья пилота… - Мы не сможем лететь, - сказал мальчик. - Ты не сможешь вести самолет. Лучше и не пытаться. - Ах, - сказал Бен с той нарочитой мягкостью, от которой ему становилось еще грустнее. - Ветер сам отнесет нас домой. Ветер мог отнести их куда угодно, только не домой, а если он задует слишком сильно, они не увидят под собой ни посадочных знаков, ни аэродрома - ничего. - Обвяжи мне грудь полотенцем, лезь в самолет, тащи, а я буду отталкиваться ногами. Бен с трудом вполз в машину, согнувшись пополам, теряя сознание. Потом он попытался сказать мальчику, что надо делать, но не смог произнести ни слова. Мальчика охватил страх. Повернув к нему голову, Бен почувствовал это и сделал еще одно усилие… - Запоминай все, что я тебе скажу. Запри свою дверцу… Он снова ушел далеко-далеко, а потом вернулся. - Придется тебе взяться за дело самому, Дэви. Ничего не поделаешь. Слушай. Колеса свободны? - Да, я убрал все камни. Дэви сидел, стиснув зубы. - Вот что надо делать, Дэви. Передвинь рычаг газа на дюйм, не больше. Сразу. Сейчас. Поставь всю ступню на педаль. Хорошо. Молодец! Теперь поверни черный выключатель возле меня. Отлично. Теперь нажми вон ту кнопку, а когда мотор заработает, передвинь рычаг газа еще немного. Стой! Поставь ногу на левую педаль. Когда мотор заработает, дай полный газ и развернись против ветра. Слышишь? - Это я могу, - сказал мальчик, и Бену показалось, что он услышал в голосе сына резкую нотку нетерпения, чем-то напоминавшую его собственный голос. - Здорово дует ветер, - добавил мальчик. - Слишком сильно, это мне не нравится. - Когда будешь выруливать против ветра, отдай вперед ручку. Начинай! Запускай мотор… Слушай дальше. Это совсем просто. Тяни ручку на себя и держи ее посередине. Если машина будет подскакивать, ничего. Замедли ход и держи прямо. Держи ее против ветра, не бери ручку на себя, пока я не скажу. Действуй, не бойся ветра… Мальчик послушно держал ручку и не дергал ее к себе. Они с трудом перевалились через дюны, и Бен понял, что от мальчика потребовалось немало мужества, чтобы от страха не рвануть ручку. Резкий порыв ветра уверенно подхватил самолет, но затем он провалился в яму, и Бену стало мучительно плохо. - Поднимись на три тысячи футов, там будет спокойнее! - крикнул он. Ему следовало растолковать сыну все до старта, ведь теперь Дэну трудно будет его услышать. Даже в забытьи Бен слышал, как тяжело дышит и вот-вот сдаст мотор. - Что-то случилось! - кричал Дэви. - Слушай, очнись! - Подыми рычаг смеси. Дэви не понял, что нужно сделать, а Бен не сумел ему это вовремя подсказать. Он неуклюже повернул голову, поддел щекой и подбородком рукоятку и приподнял ее на дюйм. Он услышал, как мотор чихнул, дал выхлоп и снова заработал. Оставшись один на высоте в три тысячи футов, Дэви решил, что никогда больше не сможет плакать. У него на всю жизнь высохли слезы. Только однажды за свои десять лет он похвастался, что отец его - летчик. Но он помнил все, что отец рассказал ему об этом самолете, и догадывался о многом, чего отец не говорил. Бену казалось, что от толчков его тело пронзают и разрывают на части ледяные стрелы; во рту пересохло, он медленно приходил в себя. Взглянув вверх, увидел пыль, а над ней тусклое небо. - Дэви! Что случилось? Что ты делаешь? - закричал он сердито. - Мы почти прилетели, - сказал Дэви. - Но ветер поднялся выше, и уже темнеет. - Что ты видишь? - спросил отец. - Аэродромы и здания Каира. Вон большой аэродром, куда приходят пассажирские самолеты. Качка и толчки оборвали слова мальчика. - Не теряй из виду аэродром! - крикнул Бен сквозь приступ боли. - Самолет не хочет идти вниз, - сказал Дэви. Глаза его расширились и, казалось, занимали теперь все лицо. -Выключи мотор. - Выключал, но ничего не получается. Не могу опустить руку. - Потяни рукоятку, - сказал Бен, подняв голову вверх, где была рукоятка. Дэви пришлось привстать, чтобы дотянуться до рукоятки на колесе и сдвинуть ее вперед. Нос самолета опустился, и машина перешла в пике. - Выключи мотор! - крикнул Бен. Дэви убрал газ, и ветер стал с силой подбрасывать самолет вверх и вниз. Поднять самолет в воздух и вести его не так трудно. Посадить же на землю - вот задача. Бен приподнял, насколько смог, голову и увидел, как приближается земля. - Левей! - крикнул он. - Все в порядке, Дэви. Ты справишься. Жми ручку вниз. - Я врежусь в самолет. Бен с усилием открыл глаза и кинул взгляд поверх носа машины, качавшейся вверх и вниз; до большого «ДС-4» оставалось всего двести футов, он преграждал им путь, но шел с такой скоростью, что они должны были разминуться. Да, они разминутся. Бен чувствовал, что Дэви в ужасе потянул ручку на себя. - Нельзя! - крикнул он. - Гни ее вниз… Нос самолета задрался, и они потеряли скорость. Если потерять скорость на такой высоте да еще при таком ветре, их разнесёт в щепы. Бен знал, что приближается последний дюйм и все в руках у мальчика… Оставалась минута до посадки. - Шесть дюймов! - кричал Дэви отец; язык его словно распух от напряжения и боли, а из глаз текли горячие слезы. - Шесть дюймов, Дэви!… Стой! Еще рано, еще рано… - плакал он. На последнем дюйме, отделявшем их от земли, он все-таки потерял самообладание; им овладел страх, он не мог больше ни говорить, ни кричать, ни плакать… Вдруг он ощутил, что слегка приподнялся нос самолета, услышал громкий рев еще не заглохшего мотора, почувствовал, как, ударившись колесами о землю, самолет мягко подскочил в воздух, и настало томительное ожидание. Но вот хвост и колеса коснулись земли - это был последний дюйм. Ветер закружил самолет, он забуксовал и описал на земле круг, а потом замер, и наступила тишина. Ах, какая тишина и покой! Он слышал их, чувствовал всем своим существом, он вдруг понял, что выживет, - он так боялся умереть и совсем не хотел сдаваться. - Ну как, Дэви? - робко спросил отец сына. - Здорово было, а? Дэви кивнул. Бен знал: мальчуган вовсе не думает, что было здорово, но придет время, и он поймет. Когда-нибудь мальчик поймет, как было здорово. К этому стоило приложить руки. Им обоим нужно время. Ему, Бену, теперь понадобится вся жизнь - вся жизнь, которую подарил ему мальчик. 1. В какую экстремальную ситуацию попали Бен и Дэви? 2. Какие качества помогли Дэви справиться с трудностями? 3. Как вы думаете, что открыл Бен в Дэви? 4. Почему важно не сдаваться даже в исключительно трудных ситуациях? 5. Как вы думаете, в чем главная сила возможностей каждого человека?

Вопрос: Меня зовут Кожа (Отрывок из повести) Б.Сокпакбаев Я пришел в школу, чтобы погонять футбольный мяч. Неведомо откуда прямо передо мной оказался хитрец Жантас. В руке он держал листок исписанной бумаги. Несколько раз щелкнув по нему пальцами, Жантас спросил: -Кара Кожа, ты знаешь, что это такое? -Ну? -Путевка. Мы едем в лагерь. Ну, а тебя оставляют в ауле. Говорят: как же наши собаки? Гонять некому будет. Сначала я собирался немного помять бока Жантасу, чтобы поучить его вежливости, но сообразил, что сперва следует разузнать о том, что это за путёвка. -А кто тебе дал путевку? -Конечно, Майканова-апай. Она раздает эти путевки по списку. Только тебя в этом списке нет. Я так обиделся, что даже не подумал, что Жантас может соврать, и побежал к учительнице. Запыхавшись, я влетел в учительскую, где она сидела и что-то писала. -Что с тобой, Кадыров? – удивилась учительница. -Апай! Дайте и мне путевку! -Какую путевку? -В лагерь… -Тебя не включили в список. -Почему? -Видишь ли, Кадыров, мы решили послать в лагерь самых лучших, самых дисциплинированных учеников. Тебя много раз предупреждали, что ты должен исправиться. Я вскипел. -А Жантасу дали? -Конечно! -Значит, Жантас лучше меня?! Чем это он лучше меня? Потому что он ябедничает… Жантас – главный безобразник у нас в классе. Жантас всегда списывает. Только на подсказках и отвечает… Учительница усмехнулась: -Кажется, в роли ябеды выступаешь ты, а не он… 1. Как вы думаете, Жантас насмехался над Кожой или просто шутил? Почему? 2. Как бы вы охарактеризовали поведение Жантаса по отношению к Коже? 3. Правильно ли Кожа вел себя, отстаивая свое право на получение путевки в лагерь? Почему? 4. Уместно ли проявление соперничества одноклассников в данной ситуации? Почему? 5. Приходилось ли вам попадать в ситуацию, аналогичную описанной в повести Бердибека Сокпакбаева? Как бы вы повели себя?

Вопрос: Прочитайте отрывки из письма М. Горького сыну. Какие добрые советы даются в этом письме? Хотелось бы, чтобы ты полюбил какую-нибудь науку или искусство и в любимом деле сидел всю жизнь, как отшельник в лесу. Но если не будет этого с тобою, то всю жизнь ты будешь метаться, как чужая земле птица, то туда, то сюда, и нигде не найдешь покоя… …Если ты хочешь, чтобы вокруг тебя были хорошие люди, добрые люди, – попробуй относиться к ним внимательно, ласково, вежливо, увидишь – все станут лучше… …Вот если бы ты всегда и везде, всю твою жизнь оставлял для людей только хорошее – цветы, мысли, славные воспоминания о тебе – легка и приятна была бы твоя жизнь. Тогда ты чувствовал бы себя всем людям нужным, и это чувство сделало бы тебя богатым душой. Знай, что всегда приятнее отдать, чем взять…

Вопрос: Лекарство от всех бед Т.Афанасьева Время от времени я смотрю на этот маленький, неумелый, кое-где смазанный снимок домашнего фотографа, и у меня становится светло на душе. Удивительный домик в три окошечка. Легкий и белый от резных кружевных наличников да еще от первого снега, что лег пробелами меж бревен, окрасил в белое кусты сирени. В этом домике я жила неделю, правда, не зимой, а летом. В поселке не было гостиницы, и директор совхоза, не долго думая, определил меня к Ивановым. «У них все живут». Я после поняла почему – совсем не от того, что избыток площади... А на карточке перед домом вся семья – с дядьями, тетками, племянниками. Вышли на улицу всей гурьбой подышать воздухом, не одеваясь по-зимнему. Ребята – кто улыбается, а кто покатывается со смеху, успев вываляться в снегу. Сейчас поднимутся, вернутся в комнаты. Можно представить, как хорошо, тепло, весело, интересно будет им в этот воскресный день в доме. Самый главный Иванов, отец Егор Васильевич, – тот, что с баяном. На фотографии он не улыбается, потому что баянисту положено быть серьезным, а вообще-то он шутник, весельчак. Мария Михайловна – в первом ряду крайняя справа – статная и большая, скрестила на груди руки и словно задумалась. А ребята их, Юра и Слава, – те, что примостились у ее ног. На нее и похожи. Представьте себе чистую и почти пустую светлую комнатку – здесь меня поселили. Еще раннее утро, еще не могу открыть глаза, а уже слышу по дому легкое движение. Первыми просыпаются... мальчики. Они близнецы, им по десять. Спать, думаю, тоже хочется, а встают. Чтобы опередить мать, наносить свежей воды, нарубить дров – словом, сделать всю «мужскую» работу. Так их научил Егор Васильевич. Как-то я спросила Марию Михайловну, не жаль ли ей ребят, нет ли желания порой остановить их, сделать что-то за них. Знаю, как мне самой всегда хочется избавить дочь от таких трудностей. И те домашние дела, что ей по силам, беру подчас на себя. Когда ловлю себя на этом, сержусь, «исправляюсь», но ведь не всегда ловлю... А у меня дочь куда взрослее, чем эти мальчики. Малы, худы, с тонкими шейками, они как два трудолюбивых муравья... – Ой, еще как хочется освободить мальчишек, – говорит Мария Михайловна, – сама себя держу за руку. Знаю, в жизни будет и потруднее. Пожалей в малом – не осилят крупного. Вот и бегут мои родненькие, толком не проснувшись, к дровам да ведрам. Ведь сам Егор Васильевич так сказал. «Сам»... Не подумайте, что у Марии Михайловны по отношению к мужу есть хоть толика раболепия. Она командует: «сходи, пожалуйста», «купи быстренько», «отнеси-принеси»... Но когда речь идет о детях... Мне кажется, она сама создает авторитет в лице Егора Васильевича посильнее собственного. На всякий случай, если вдруг с чем не справится, хотя такое трудно себе представить. Да и Егор Васильевич в свою очередь говорит о ней, как о последней семейной инстанции – «сама мать приказала», «сама мама попросила»... Наверное, такое и зовется «совет да любовь» или еще – «лад». Как легко, с ходу решаются здесь все домашние дела! Кто первый пришел из школы, с работы ли, растапливает печь, готовит обед. Вечером мальчики сидят за уроками, мать штопает или стирает, Егор Васильевич что-нибудь мастерит. Он отличный плотник, его руками в поселке построены школа, многие дома, но он еще и художник, прекрасно чувствует дерево. Наличники, рамки для фотографий делает – просто заглядишься. Ребята тоже берутся и кое-что умеют: выжигают, выпиливают неплохо. А в выходной день – все в лесу. Зимой на лыжах, а летом ходят за грибами. Мария Михайловна лесовод по профессии, она посмеивается, что лес ей надоел, но это не так. На самом деле любит она его и знает до тонкостей – каждую былинку, каждое деревце. Отец – тот все больше по птицам и зверью. Охотник он бывший, каждый след может растолковать, каждую норку примечает. Для детей такая близость с природой очень важна. Насколько едина, монолитна семья Ивановых, я убедилась в ситуации непривычной, можно сказать сложной. Стихийным бедствием ту летнюю грозу не назовешь, ураган не ураган, и все-таки... Ветер, резкий, порывистый, сначала просто прочесывал деревья, а после вдруг набрал силу. Мы все, собравшиеся в доме у закрытого окна, видели, как в соседнем дворе он нагнул старый тополь низко к земле. Тополь выпрямился на миг и вдруг стал медленно валиться. Поверженный тополь упал на легкую летнюю кухню, проломил ее. А через полчаса промытое небо голубело как ни в чем не бывало. Ивановы, все четверо, ни о чем не сговариваясь, двинулись к соседям. Мальчишки легко, споро пилили погибшее дерево и относили в сторону чурки. Егор Васильевич с хозяевами латал стены и крышу. Мария Михайловна выносила битую посуду, выпрямляла гнутые тазы, что-то мыла. В тот вечер мы все легли позже обычного. Усталые мальчики заснули, не донеся головы до подушек. Никто не отослал их домой раньше. Подразумевалось: в этом случае они – как отец и мать. ...Жила я у Ивановых и с каждым днем убеждалась, что все в этом доме чудесным образом устроено. И нет вроде никакого особого воспитания, а есть уверенность: вырастут дети хорошими, надежными, ответственными за все и за всех, настоящими друзьями, помощниками родителей. И было так наглядно, так ясно: чтобы такой дружный, уютный дом существовал, каждый в семье должен трудиться. Подчеркиваю обязательность этого труда – должен. Это совсем не имеет оттенка – «против воли», труд становится большой, истинной радостью. 1. Какое впечатление производит на вас семья Ивановых? 2. Что объединяет всех членов семьи? 3. Как семья справляется с трудностями? 4. Как, по вашему мнению, должны складываться отношения старших и младших членов семьи? 5. Как влияет семья на становление человека? 6. Какие добрые традиции сложились в вашей семье?

Вопрос: Идет обсуждение рассказа, который вы только что прочитали все вместе. Большинство одноклассников придерживается сходной точки зрения. И только Айдар, как всегда, не согласен. Он отчаянно доказывает свое мнение, которое у него всегда особое. Он ведет себя как настоящий всезнайка, и всех это обычно злит. Однако в этот раз ваша точка зрения совпадает с тем, что рассказал Айдар. После того как он высказывается, учитель обращается к вам. Вы согласны с Айдаром, но знаете, что класс над вами посмеется, если решит, что вы с ним заодно. Как вы поступите? 1. Ни в коем случае не скажете то, что думаете. Вы выскажете мнение, сходное с тем, что высказал почти весь класс. Вы никому не признаетесь, что думаете на самом деле. 2. Вы не будете кривить душой, но постараетесь найти уклончивый ответ: не скажете, что согласны со всеми, но и не скажете, что думаете на самом деле, потому что не хотите терять уважение одноклассников. 3. Вы говорите то, что думаете. Вы не пытаетесь опровергнуть мнение всех, но четко высказываете свою позицию, несмотря на то, что она совпадает с позицией Айдара. 4. Ваш вариант.

Вопрос: Не подумали! (Отрывок) И. Кошелева Было это в студенческие годы. Компанией отправились мы в Крым. Поработав на виноградниках, решили еще и просто отдохнуть. Поехали в Севастополь, остановились на базе отдыха около города, в Каче. До сих пор помню то крымское лето. Акации уже припорошены пылью, но пахнут все еще сладко, травы выгорели, только на земле вьется какая-то жесткая рыжая травка. Зато ветер с моря полон влаги. Попали мы в Качу к концу дня, пока все оформляли, пока поужинали... Южная ночь накрыла нас без предупреждения – ни сумерек, ни полутьмы – палатку ставили почти на ощупь, при карманном фонарике. А утром мы проснулись от какого-то беспокойного птичьего попискивания. Оказалось, что колышек одной из палаток мы вбили прямо рядом с гнездом – как не задели, как не разорили случайно, не знаю. В гнезде было пять птенцов, чуть оперившихся, уродливо головастых. Открыв клювы, они пищали надрывно и требовательно. Мать их попискивала шагах в десяти от нас – неутешная серая пичуга с хохолком на голове. Все мы ее жалели, бедную мать. Все мы пытались кормить птенцов мошками – из рук они почему-то не ели. Кто-то даже предложил перенести гнездо в сторону, но сделано оно было не слишком капитально, возьми с земли – расползется. Ребята мы были не злые и, выразив все добрые, жалостливые чувства к пернатым творениям природы, купались до посинения в прекрасном море. А вечером, конечно, заснули как убитые. Утром обнаружили новых соседей. Еще одна палатка возникла в темноте, и ее колышек (бывает же так!) тоже почти упирался в злополучное гнездышко – с другой стороны. И снова судьба пощадила птенцов, все пятеро были живы, хотя кричали уже не столь яростно, как вчера – без матери им было плоховато, голодные, они явно притомились. В новом, временном, ярко-желтом палаточном домике поселилась семья латышей: отец, мать и высокий мальчик. Чуть проснувшись, они заспешили, стали сворачивать свою палатку. -Дальше в путь? – полюбопытствовали мы. -Нет, будем жить здесь десять дней, – объяснила женщина. – Только вон там,– указала она кивком головы на ближайшую стайку палаток. -Не понравилось? – удивились мы. – Здесь к морю ближе и к водопроводу. -Понравилось, – улыбнулась она нам в ответ. – Только... Только ведь место занято, – и женщина показала на гнездо. – Если мы не уйдем, они погибнут. Птичка с хохолком расхаживала невдалеке по тропинке. Туда-сюда, туда-сюда, как волнующийся, нервничающий человек. А нам было ужасно стыдно, ужасно не хотелось, чтобы эти трое догадались, что мы на том месте уже не первые сутки... Мы тоже перенесли свою стоянку, и вечером у костра кто-то из нас сказал: «Вот ведь все знали, что «братьев наших меньших надо беречь», все птицам добра желали, все сочувствовали, а сделать – не подумали». 1. Как можно охарактеризовать отношение рассказчиков к окружающему миру? 2. В чем проявилась их забота о птенцах? 3. Какой урок преподала вновь прибывшая семья? 4. Что такое действенная помощь? 5. Как человек может преобразовать окружающий мир?

Вопрос: Прочитайте стихотворение Абая в переводе А. Кодара. Сформу- лируйте, в чем состоит, по мнению Абая, истинный смысл познания человека. Холодный наш Ум, наподобие льда, Горячее Сердце согреет всегда. Разумность и такт, прозорливость терпенья, В нас Воли рождает тугая узда. Держа в триединстве Ум, Сердце и Волю, Ты к цельности редкой придешь без труда. Но взяты поврозь, они будут ущербны, – Не славят явлений, где много вреда. Живу не способный смеяться и плакать, Лишь с сердцем мятущимся, с коим – беда. Ум, Сердце и Воля – ничто друг без друга, А Знанье их суть пронесет сквозь года.

Вопрос: Подвиг музыкантов По С. Когану При взгляде на «Титаник» у людей перехватывало дыхание. Своей мощью и величием он производил впечатление совершенства. Это был корабль-мечта, плавающий дворец. Под звуки судового оркестра «Титаник» взял курс на Нью-Йорк, подняв флаг Славы. Трагедия случилась в воскресенье, в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года в Атлантическом океане. Два матроса, осматривающие с фок-мачты окутанный ночным туманом горизонт, увидели тень огромного айсберга. Но было уже поздно. Столкновение с айсбергом оказалось неизбежным. Раздался страшный скрежет. От удара судно вздрогнуло, и вдоль борта прокатился грохочущий звук. Айсберг распорол правый борт корабля. Прозвучал сигнал бедствия. «Титаник» тщетно взывал, молил о помощи. По роковому стечению обстоятельств его никто не слышал, а выпущенные сигнальные ракеты никто не видел. «Титаник» остановился посреди океана. В считанные минуты две тысячи пассажиров и члены команды осознали, что им грозит смертельная опасность. И если одни понимали свою обреченность, то другие продолжали верить в миф о «непотопляемости» «Титаника». Среди общего хаоса, паники и неразберихи в одно мгновение воцарилась звенящая тишина и… зазвучала музыка. Все поняли, что происходит нечто фантастически нереальное. Это заиграл судовой оркестр. В простом холле первого класса музыканты под руководством дирижера и скрипача Уолласа Генри Хартли, надев спасательные жилеты, вначале робко, a затем все громче и неистовей заиграли жизнерадостный регтайм', отгоняя своим исполнением страх и тревогу мечущихся по судну людей. Музыка снимала напряжение, давала призрачное успокоение. Пассажиры приветствовали музыкантов как героев. Музыкальный ансамбль на «Титанике» считался лучшим коллективом среди оркестров, работавших на крупных пассажирских судах в Северной Атлантике, хотя его участники получали за свой труд мизерную плату - один шиллинг в месяц. Это были восемь музыкантов - семеро англичан и один француз. Роль оркестра в сплочении людей перед лицом неминуемой гибели была огромна. Музыканты совершили беспримерный подвиг Они играли, ободряя обреченных. Музыка вселяла надежду на спасение. И хотя члены команды - матросы, кочегары, механики, стюарды, официанты, капитан, выполняя свои обязанности, совершали благородные, героические поступки, спасая людей, подвиг музыкантов вошел в историю - их музыка звучала до последней минуты жизни, пока над ними не сомкнулись волны. Спасшийся пассажир, спустя много лет вспоминая последние часы жизни «Титаника», писал: «В ту ночь было совершено много героических поступков, но ни один из них не мог сравниться с подвигом этих нескольких музыкантов, игравших час за часом, хотя судно погружалось все глубже и глубже, а море подбиралось к месту, где они стояли. Музыка, которую они исполняли, дала им право быть внесенными в список героев вечной славы». Ярко освещенный «Титаник» медленно уходил под воду. Когда вода затопила салон первого класса, оркестр перешел на шлюпочную палубу, где было наибольшее скопление пассажиров, и продолжал играть. Это была игра со смертью. Регтайм звучал как реквием'. И когда Уоллас Хартли, постучав смычком по своей скрипке, дал знак музыкантам, звуки регтайма стихли, и на затопленной палубе зазвучала мелодия, о которой маэстро всегда говорил, что ее надо играть на собственных похоронах. Наступал последний акт чудовищной трагедии. Гигантский корпус «Титаника», встав дыбом, рухнул носом в воду и исчез в морской бездне. Все было кончено. От места гибели «Титаника» отплывали спасательные шлюпки. Находившиеся в них люди еще долго слышали доносившуюся музыку. Никто из музыкантов не выжил. Тело Хартли было найдено спустя две недели после трагедии. Музыканту было всего 33 года. К его груди была привязана скрипка, которую ему перед отъездом подарила невеста. На скрипке сохранилась гравировка: «Уоллесу по случаю нашей помолвки. Мария». 1. В чем проявился подвиг музыкантов? 2. Что придавало им силы? 3. Можно ли утверждать, что человеческие возможности очень велики? Почему вы так думаете?