Вопрос:
Семь чудес Казахстана
По Б. Аягану
У каждого народа существуют свои «чудеса» – сокровища культурного наследия. В этих культурных сокровищах народ рассказывает о себе и о том, что он сумел узнать и понять, разгадать и почувствовать.
К сокровищам культурного наследия казахского народа относятся семь наиболее ярких явлений: наскальные изображения урочища Тамгалы, Золотой человек, домбра, юрта, мавзолей Хожи Ахмета Ясауи, подземные мечети Мангыстау, Байтерек.
Урочище Тамгалы
В 170 км к северо-западу от Алматы находится святилище Тамгалы (2 тыс. лет до н. э.). 4500 петроглифов (наскальных изображений) изображают священных животных, культовые и обрядовые сцены, сцены охоты и быта. Ущелье представляет собой поистине древнюю художественную галерею, в которой номады1 запечатлели свое понимание мира и человека в нем. Галерея петроглифов Тамгалы является сокровищем мирового значения и находится под защитой ЮНЕСКО.
Золото человек
В полевой сезон 1969 – 1970 годов казахский археолог Бекмуханбет Нурмухан- бетов исследовал предгорья Семиречья. На берегу реки Иссык он обнаружил богатейшее захоронение, которое вошло в мировую науку под названием «Золотой человек». Облачение сакского воина продемонстрировало всему миру знания и культуру древних кочевников, которые размышляли о взаимоотношениях человека с окружающим миром, о борьбе добра и зла в нем.
Домбра
Домбра – древний уникальный инструмент. Ни один из инструментов не может соперничать по популярности с домброй, ни один из них не окружен той любовью и почитанием, которыми пользуется домбра. Только на домбре исполняется огромное количество кюев, которые стали неотъемлемой частью духовной культуры казахского народа. В народе говорят, что она может передать все, что на душе у человека. Но чтобы запела домбра, человеку самому нужно постичь душу этого инструмента.
Подземные мечети Мангыстау
Земля Мангыстау – это археологический заповедник древнейшей цивилизации, музей под открытым небом. В нем 11 000 исторических памятников взяты под государственную охрану. Это страна тысячи наскальных поэм-рисунков, край уникальных сооружений и мечетей, возведенных предками (Бекет ата, Шакпак ата, Шопан ата, Масат ата и др.). Эти сооружения есть оставленное в наследие потомкам зримое
воплощение древней духовной культуры нашего народа, вобравшей в себя самые прогрессивные идеи Востока и Запада. Тысячелетие назад по земле Мангыстау проходил Великий Шелковый путь от Хорезма и Хивы в Европу и на Ближний Восток. Открыв мир, наши предки сумели остаться самими собой, сохранить свою культуру, традиции и обычаи.
Мавзолей Ходжи Ахмет Ясауи
Самая главная достопримечательность Туркестана – мавзолей Хожи Ахмета Ясауи (1094–1166). Он возведен еще в XIV–XV веках в честь исключительно почитаемого на Востоке духовного лидера тюркских народов, видного представителя тюркоязычной суфийской поэзии. В своем знаменитом цикле «Дивани хикмат»
(«Сборник мудрых высказываний») Хожа Ахмет Ясауи изложил систему нравственных правил того времени, поведал о своих размышлениях о доброте, терпении, справедливости. В июне 2003 года мавзолей был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Казахская юрта
Юрта – один из древнейших типов передвижного жилища, широко распространенного в среде кочевых народов. Во все времена это было практичное и удобное жилье. Воспринимавшие природу, Вселенную как естественное жилище, древние кочевники создавали свой собственный дом по тем же законам. Казахская юрта сохраняет прохладу воздуха в жаркие летние дни, оберегает от пронзительных холодных
ветров, не промокает от потоков проливных осенних ливней. Обустраивание жилого пространства в соответствии с законами мироздания – вот ценные знания, оставленные нам нашими предками. Благодаря им юрта стала символом родины и древней культуры народа.
Байтерек
«Байтерек» означает Дерево жизни, которое растет у Мировой реки на стыке миров. Корни Дерева жизни удерживают землю, а крона подпирает небо. По преданию, каждый год в кроне Байтерека священная птица Самрук откладывает золотое яйцо – Солнце, которое проглатывает дракон Айдахар, живущий у его подножия. Символически это означает смену лета и зимы, дня и ночи, борьбу добра и зла.
Для казахстанцев Байтерек – символ молодого, растущего государства. Государства, которое из прошлого протянуло и сохранило свои исторические корни,
имеет прочный развивающийся ствол в настоящем. Крона же, на которой вырастут плоды, устремлена к будущему процветанию.
1. Почему эти явления культуры названы чудесами?
2. Какие из перечисленных явлений культуры казахского народа вам знакомы?
3. Какие еще «чудеса» Казахстана вы можете назвать
Ответ:
Вопрос: Прочитайте отрывок из воспоминаний французского философа Мармонтеля. Ответьте на вопросы: Что дает человеку общение с интересными людьми? Как это влияет на процесс самовоспитания и самообразования? …Какая это была школа для меня - длившееся два года ежедневное общение с двумя самыми просвещенными людьми своего времени, чьей дружбы я был удостоен! Беседы, которые вели Вольтер и Вовенарг, блистали неслыханным богатством и плодотворностью мыслей; первый был неистощим по части интереснейших фактов и глубоких прозрений, второй отличался обаятельным, полным изящества и мудрости красноречием. И сколько ни с чем не сравнимой мягкости, терпимости и остроумия вносили они в свои споры! Но особенно пленяло меня, с одной стороны, почтение Вовенарга к гению Вольтера, а с другой - нежное восхищение Вольтера добродетелями Вовенарга: они не льстили друг другу, не опускались до угодливых восхвалений, не шли на лицемерные уступки и еще больше вырастали в моих глазах благодаря той свободе, с которой излагали свои мысли, при том что они нисколько не нарушали гармоничного согласия их взаимной приязни.
Посмотреть ответВопрос: Лекарство от всех бед Т.Афанасьева Время от времени я смотрю на этот маленький, неумелый, кое-где смазанный снимок домашнего фотографа, и у меня становится светло на душе. Удивительный домик в три окошечка. Легкий и белый от резных кружевных наличников да еще от первого снега, что лег пробелами меж бревен, окрасил в белое кусты сирени. В этом домике я жила неделю, правда, не зимой, а летом. В поселке не было гостиницы, и директор совхоза, не долго думая, определил меня к Ивановым. «У них все живут». Я после поняла почему – совсем не от того, что избыток площади... А на карточке перед домом вся семья – с дядьями, тетками, племянниками. Вышли на улицу всей гурьбой подышать воздухом, не одеваясь по-зимнему. Ребята – кто улыбается, а кто покатывается со смеху, успев вываляться в снегу. Сейчас поднимутся, вернутся в комнаты. Можно представить, как хорошо, тепло, весело, интересно будет им в этот воскресный день в доме. Самый главный Иванов, отец Егор Васильевич, – тот, что с баяном. На фотографии он не улыбается, потому что баянисту положено быть серьезным, а вообще-то он шутник, весельчак. Мария Михайловна – в первом ряду крайняя справа – статная и большая, скрестила на груди руки и словно задумалась. А ребята их, Юра и Слава, – те, что примостились у ее ног. На нее и похожи. Представьте себе чистую и почти пустую светлую комнатку – здесь меня поселили. Еще раннее утро, еще не могу открыть глаза, а уже слышу по дому легкое движение. Первыми просыпаются... мальчики. Они близнецы, им по десять. Спать, думаю, тоже хочется, а встают. Чтобы опередить мать, наносить свежей воды, нарубить дров – словом, сделать всю «мужскую» работу. Так их научил Егор Васильевич. Как-то я спросила Марию Михайловну, не жаль ли ей ребят, нет ли желания порой остановить их, сделать что-то за них. Знаю, как мне самой всегда хочется избавить дочь от таких трудностей. И те домашние дела, что ей по силам, беру подчас на себя. Когда ловлю себя на этом, сержусь, «исправляюсь», но ведь не всегда ловлю... А у меня дочь куда взрослее, чем эти мальчики. Малы, худы, с тонкими шейками, они как два трудолюбивых муравья... – Ой, еще как хочется освободить мальчишек, – говорит Мария Михайловна, – сама себя держу за руку. Знаю, в жизни будет и потруднее. Пожалей в малом – не осилят крупного. Вот и бегут мои родненькие, толком не проснувшись, к дровам да ведрам. Ведь сам Егор Васильевич так сказал. «Сам»... Не подумайте, что у Марии Михайловны по отношению к мужу есть хоть толика раболепия. Она командует: «сходи, пожалуйста», «купи быстренько», «отнеси-принеси»... Но когда речь идет о детях... Мне кажется, она сама создает авторитет в лице Егора Васильевича посильнее собственного. На всякий случай, если вдруг с чем не справится, хотя такое трудно себе представить. Да и Егор Васильевич в свою очередь говорит о ней, как о последней семейной инстанции – «сама мать приказала», «сама мама попросила»... Наверное, такое и зовется «совет да любовь» или еще – «лад». Как легко, с ходу решаются здесь все домашние дела! Кто первый пришел из школы, с работы ли, растапливает печь, готовит обед. Вечером мальчики сидят за уроками, мать штопает или стирает, Егор Васильевич что-нибудь мастерит. Он отличный плотник, его руками в поселке построены школа, многие дома, но он еще и художник, прекрасно чувствует дерево. Наличники, рамки для фотографий делает – просто заглядишься. Ребята тоже берутся и кое-что умеют: выжигают, выпиливают неплохо. А в выходной день – все в лесу. Зимой на лыжах, а летом ходят за грибами. Мария Михайловна лесовод по профессии, она посмеивается, что лес ей надоел, но это не так. На самом деле любит она его и знает до тонкостей – каждую былинку, каждое деревце. Отец – тот все больше по птицам и зверью. Охотник он бывший, каждый след может растолковать, каждую норку примечает. Для детей такая близость с природой очень важна. Насколько едина, монолитна семья Ивановых, я убедилась в ситуации непривычной, можно сказать сложной. Стихийным бедствием ту летнюю грозу не назовешь, ураган не ураган, и все-таки... Ветер, резкий, порывистый, сначала просто прочесывал деревья, а после вдруг набрал силу. Мы все, собравшиеся в доме у закрытого окна, видели, как в соседнем дворе он нагнул старый тополь низко к земле. Тополь выпрямился на миг и вдруг стал медленно валиться. Поверженный тополь упал на легкую летнюю кухню, проломил ее. А через полчаса промытое небо голубело как ни в чем не бывало. Ивановы, все четверо, ни о чем не сговариваясь, двинулись к соседям. Мальчишки легко, споро пилили погибшее дерево и относили в сторону чурки. Егор Васильевич с хозяевами латал стены и крышу. Мария Михайловна выносила битую посуду, выпрямляла гнутые тазы, что-то мыла. В тот вечер мы все легли позже обычного. Усталые мальчики заснули, не донеся головы до подушек. Никто не отослал их домой раньше. Подразумевалось: в этом случае они – как отец и мать. ...Жила я у Ивановых и с каждым днем убеждалась, что все в этом доме чудесным образом устроено. И нет вроде никакого особого воспитания, а есть уверенность: вырастут дети хорошими, надежными, ответственными за все и за всех, настоящими друзьями, помощниками родителей. И было так наглядно, так ясно: чтобы такой дружный, уютный дом существовал, каждый в семье должен трудиться. Подчеркиваю обязательность этого труда – должен. Это совсем не имеет оттенка – «против воли», труд становится большой, истинной радостью. 1. Какое впечатление производит на вас семья Ивановых? 2. Что объединяет всех членов семьи? 3. Как семья справляется с трудностями? 4. Как, по вашему мнению, должны складываться отношения старших и младших членов семьи? 5. Как влияет семья на становление человека? 6. Какие добрые традиции сложились в вашей семье?
Посмотреть ответВопрос: Выберите качества истинных лидеров человечества и самостоятельно дополните список. -Единство мыслей, слов и дел -Любовь к людям -Сила воли -Честность
Посмотреть ответВопрос: Почему, по мнению автора, каждому человеку важно ценить настоящий момент? Дар великого колумбийца Великий колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес уходит из общественной жизни - обострение рака лимфатических желез. Многочисленным друзьям по всему свету он адресует это прощальное письмо. Один из последних даров миру прекрасного человека и подлинного мастера. «Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю. Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости. Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света. Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят. И как бы я наслаждался шоколадным мороженым! Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу… Боже мой, если бы у меня было немного жизни… Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю… Я бы жил в любви с любовью. Ребенку я дал бы крылья и научил бы его летать. Пожилых я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения. Как многому я научился у вас, о люди ... Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске. Я понял, что когда новорожденный впервые сжимает отцовский палец в своем крошечном кулачке, он хватает его навсегда. Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз, лишь когда он должен помочь ему встать на ноги. Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я, к несчастью, умираю…» После этого письма великий писатель прожил еще более 20 лет… Он ушел из жизни 17 апреля 2014 года. По материалам СМИ
Посмотреть ответВопрос: Подвиг музыкантов По С. Когану При взгляде на «Титаник» у людей перехватывало дыхание. Своей мощью и величием он производил впечатление совершенства. Это был корабль-мечта, плавающий дворец. Под звуки судового оркестра «Титаник» взял курс на Нью-Йорк, подняв флаг Славы. Трагедия случилась в воскресенье, в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года в Атлантическом океане. Два матроса, осматривающие с фок-мачты окутанный ночным туманом горизонт, увидели тень огромного айсберга. Но было уже поздно. Столкновение с айсбергом оказалось неизбежным. Раздался страшный скрежет. От удара судно вздрогнуло, и вдоль борта прокатился грохочущий звук. Айсберг распорол правый борт корабля. Прозвучал сигнал бедствия. «Титаник» тщетно взывал, молил о помощи. По роковому стечению обстоятельств его никто не слышал, а выпущенные сигнальные ракеты никто не видел. «Титаник» остановился посреди океана. В считанные минуты две тысячи пассажиров и члены команды осознали, что им грозит смертельная опасность. И если одни понимали свою обреченность, то другие продолжали верить в миф о «непотопляемости» «Титаника». Среди общего хаоса, паники и неразберихи в одно мгновение воцарилась звенящая тишина и… зазвучала музыка. Все поняли, что происходит нечто фантастически нереальное. Это заиграл судовой оркестр. В простом холле первого класса музыканты под руководством дирижера и скрипача Уолласа Генри Хартли, надев спасательные жилеты, вначале робко, a затем все громче и неистовей заиграли жизнерадостный регтайм', отгоняя своим исполнением страх и тревогу мечущихся по судну людей. Музыка снимала напряжение, давала призрачное успокоение. Пассажиры приветствовали музыкантов как героев. Музыкальный ансамбль на «Титанике» считался лучшим коллективом среди оркестров, работавших на крупных пассажирских судах в Северной Атлантике, хотя его участники получали за свой труд мизерную плату - один шиллинг в месяц. Это были восемь музыкантов - семеро англичан и один француз. Роль оркестра в сплочении людей перед лицом неминуемой гибели была огромна. Музыканты совершили беспримерный подвиг Они играли, ободряя обреченных. Музыка вселяла надежду на спасение. И хотя члены команды - матросы, кочегары, механики, стюарды, официанты, капитан, выполняя свои обязанности, совершали благородные, героические поступки, спасая людей, подвиг музыкантов вошел в историю - их музыка звучала до последней минуты жизни, пока над ними не сомкнулись волны. Спасшийся пассажир, спустя много лет вспоминая последние часы жизни «Титаника», писал: «В ту ночь было совершено много героических поступков, но ни один из них не мог сравниться с подвигом этих нескольких музыкантов, игравших час за часом, хотя судно погружалось все глубже и глубже, а море подбиралось к месту, где они стояли. Музыка, которую они исполняли, дала им право быть внесенными в список героев вечной славы». Ярко освещенный «Титаник» медленно уходил под воду. Когда вода затопила салон первого класса, оркестр перешел на шлюпочную палубу, где было наибольшее скопление пассажиров, и продолжал играть. Это была игра со смертью. Регтайм звучал как реквием'. И когда Уоллас Хартли, постучав смычком по своей скрипке, дал знак музыкантам, звуки регтайма стихли, и на затопленной палубе зазвучала мелодия, о которой маэстро всегда говорил, что ее надо играть на собственных похоронах. Наступал последний акт чудовищной трагедии. Гигантский корпус «Титаника», встав дыбом, рухнул носом в воду и исчез в морской бездне. Все было кончено. От места гибели «Титаника» отплывали спасательные шлюпки. Находившиеся в них люди еще долго слышали доносившуюся музыку. Никто из музыкантов не выжил. Тело Хартли было найдено спустя две недели после трагедии. Музыканту было всего 33 года. К его груди была привязана скрипка, которую ему перед отъездом подарила невеста. На скрипке сохранилась гравировка: «Уоллесу по случаю нашей помолвки. Мария». 1. В чем проявился подвиг музыкантов? 2. Что придавало им силы? 3. Можно ли утверждать, что человеческие возможности очень велики? Почему вы так думаете?
Посмотреть ответВопрос: Является ли хорошим другом человек, который: -честен и справедлив с окружающими; -уважает окружающих; -выполняет свои обещания; -бескорыстно приходит на помощь; -хороший собеседник; -умеет прощать, не обижается по пустякам; -умеет извиниться за свои ошибки; -умеет быть верным и надежным; -замечает в окружающих только недостатки.
Посмотреть ответВопрос: Сравните представленные ниже легенды. Выделите их тему и идею. Что двигало поступками Сизифа, мореходов? Что делает труд полезным? Приведите примеры из жизни, подтверждающие ваши рассуждения. Сизиф Сизиф, сын бога-повелителя всех ветров Эола, был основателем города Коринфа, который в древнейшие времена назывался Эфирой. Никто во всей Греции не мог равняться по коварству и изворотливости ума с Сизифом. Благодаря своей хитрости, Сизиф собрал неисчислимые богатства в Коринфе, далеко распространилась слава о его сокровищах. Не хотел Сизиф отправляться в печальное царство Аида. С помощью разных хитростей, обманывая богов, нарушал он порядок, заведенный на земле Зевсом, и весело пировал, радуясь, что один из всех смертных сумел вернуться из мрачного царства теней. Но разгневанный Аид придумал Сизифу наказание. Он должен был вкатывать на высокую крутую гору громадный камень. Напрягая все силы, трудится Сизиф. Пот градом струится с него от тяжелой работы. Все ближе вершина, еще усилие – и окончен будет труд Сизифа, но каждый раз камень вырывается из рук его и с шумом катится вниз, поднимая облака пыли. Снова принимается Сизиф за работу. Так вечно катит камень Сизиф и никогда не может достигнуть цели – вершины горы. На пустынном острове Два морехода потерпели крушение и были выкинуты на пустынный остров. Оба едва не погибли от голода и ужаса, ибо считали себя навсегда оторванными от мира. Корабль подобрал их. И на острове был сооружен прочный маяк. Те же мореходы остались при маяке, чтобы служить спасению погибающих. Теперь настроение их изменилось. Они были счастливы, давая спасительный свет и не чувствуя себя оторванными от мира.
Посмотреть ответВопрос: Притча о Гармонии Ю. Дубинкина-Ильина Однажды Хинг Ши сидел на берегу небольшого, но очень живописного озера с одним из своих учеников. Воздух был напоен тонкими ароматами природы, ветер практически затих, и зеркальная гладь водоема отражала в себе все окружающее с невероятной четкостью. Совершенство природы, ее сбалансированность и чистота невольно порождали мысли о гармонии. Поэтому спустя какое-то время Хинг Ши обратился к своему ученику с вопросом: Янг Ли, скажи, когда, по-твоему, наступит полная гармония в человеческих отношениях? Юный и любознательный Янг Ли, часто сопровождавший Учителя на его прогулках, задумался. Через некоторое время, глядя на идентичность природы и ее отражения в озере, сказал: Мне кажется, гармония в отношениях между людьми наступит только тогда, когда все люди придут к единому мнению, будут мыслить одинаково, станут как бы отражением друг друга. Тогда не будет ни разногласий, ни споров, – мечтательно сказал ученик и грустно добавил: – Но разве такое возможно? Нет, – задумчиво ответил Хинг Ши, – это невозможно, да и не нужно. Ведь в данном случае наступила бы не гармония, а полное обезличивание человека, потеря его внутреннего «Я», индивидуальности. Люди стали бы не столько отражением, сколько тенью друг друга. Немного помолчав, мудрец добавил: Гармония в человеческих отношениях станет возможна лишь тогда, когда каждый человек будет стремиться не к единению во мнениях или подражанию другим, но к уважению права другого человека на выражение своей индивидуальности. Как ученик представлял себе гармонию в человеческих отношениях? Какой совет дал Учитель? К чему может привести неумение чувствовать другого человека? Всегда ли возможно достичь гармонии в отношениях между людьми? Почему? На ком лежит ответственность за установление добрых отношений в группе, коллективе?
Посмотреть ответВопрос: Расскажите об известных людях, которые удивили мир своими свершениями. Подумайте, почему мы помним их имена.
Посмотреть ответВопрос: Последний лист (В сокращении) О. Генри Студия Сью и Джонси помещалась наверху трехэтажного кирпичного дома… В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами… Джонси лежала неподвижно на крашеной железной кровати, глядя сквозь мелкий переплет голландского окна на глухую стену соседнего кирпичного дома. Однажды утром озабоченный доктор одним движением косматых седых бровей вызвал Сью в коридор. - У нее один шанс… ну, скажем, против десяти, - сказал он, стряхивая ртуть в термометре. - И то, если она сама захочет жить. Ваша маленькая подруга решила, что ей уже не поправиться. О чем она думает? Я сделаю все, что буду в силах сделать как представитель науки. Но когда мой пациент начинает считать кареты в своей похоронной процессии, я скидываю пятьдесят процентов с целебной силы лекарств. Если вы сумеете добиться, чтобы она хоть раз спросила, какого фасона рукава будут носить этой зимой, я вам ручаюсь, что у нее будет один шанс из пяти вместо одного из десяти. После того как доктор ушел, Сью выбежала в мастерскую и плакала в японскую бумажную салфеточку до тех пор, пока та не размокла окончательно. Потом она храбро вошла в комнату Джонси с чертежной доской насвистывая рэгтайм. Джонси лежала, повернувшись лицом к окну, едва заметная под одеялами. Сью перестала насвистывать, думая, что Джонси уснула. Она пристроила доску и начала рисунок тушью к журнальному рассказу. Вдруг Сью услышала тихий шепот, повторившийся несколько раз. Она торопливо подошла к кровати. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и считала - считала в обратном порядке. - Двенадцать, - произнесла она, а немного погодя: - «одиннадцать», а потом: - «десять» и «девять», - а потом: - «восемь» и «семь» - почти одновременно. Сью посмотрела в окно. Что там было считать? Был виден только пустой, унылый двор и глухая стена кирпичного дома в двадцати шагах. Старый-старый плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом заплел до половины кирпичную стену. Холодное дыхание осени сорвало листья с лозы, и оголенные скелеты ветвей цеплялись за осыпающиеся кирпичи. - Что там такое, милая? - спросила Сью. - Шесть, - едва слышно ответила Джонси. - Теперь они облетают гораздо быстрее. Три дня назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь это легко. Вот и еще один полетел. Теперь осталось только пять. - Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди. - Листьев. На плюще. Когда упадет последний лист, я умру. Я это знаю уже три дня. Разве доктор не сказал тебе? - Первый раз слышу такую глупость! - с великолепным презрением отпарировала Сью. - Какое отношение могут иметь листья на старом плюще к тому, что ты поправишься? А ты еще так любила этот плющ! Не будь глупышкой. Да ведь еще сегодня доктор говорил мне, что ты скоро выздоровеешь… Постарайся уснуть, мне надо позвать Бермана, я хочу писать с него золотоискателя-отшельника. Я самое большее на минутку. Смотри же, не шевелись, пока я не приду. Старик Берман был художник, который жил в нижнем этаже под их студией. Ему было уже за шестьдесят, и борода, вся в завитках, как у Моисея Микеланджело, спускалась у него с головы сатира на тело гнома. В искусстве Берман был неудачником. Он все собирался написать шедевр, но даже и не начал его. Уже несколько лет он не писал ничего, кроме вывесок, реклам и тому подобной мазни ради куска хлеба. Он зарабатывал кое-что, позируя молодым художникам, которым профессионалы-натурщики оказывались не по карману. Он пил запоем, но все еще говорил о своем будущем шедевре. А в остальном это был злющий старикашка, который издевался над всякой сентиментальностью и смотрел на себя, как на сторожевого пса, специально приставленного для охраны двух молодых художниц. Сью застала Бермана в его полутемной каморке нижнего этажа. В одном углу двадцать пять лет стояло на мольберте нетронутое полотно, готовое принять первые штрихи шедевра. Сью рассказала старику про фантазию Джонси и про свои опасения насчет того, как бы она, легкая и хрупкая, как лист, не улетела от них, когда ослабнет ее непрочная связь с миром. Старик Берман чьи красные глаза очень заметно слезились, раскричался, насмехаясь над такими идиотскими фантазиями. - Что! - кричал он. - Возможна ли такая глупость - умирать оттого, что листья падают с проклятого плюща! Первый раз слышу. Как вы позволяете ей забивать голову такой чепухой? Ах, бедная маленькая мисс Джонси! Здесь совсем не место болеть такой хорошей девушке, как мисс Джонси. Когда-нибудь я напишу шедевр, и мы все уедем отсюда. Да, да! Джонси дремала, когда они поднялись наверх. Сью спустила штору до самого подоконника и сделала Берману знак пройти в другую комнату. Там они подошли кокну и со страхом посмотрели на старый плющ. Потом переглянулись, не говоря ни слова. Шел холодный, упорный дождь пополам со снегом. Берман в старой синей рубашке уселся в позе золотоискателя-отшельника на перевернутый чайник вместо скалы. На другое утро Сью, проснувшись после короткого сна, увидела, что Джонси не сводит тусклых, широко раскрытых глаз со спущенной зеленой шторы. - Подними ее, я хочу посмотреть, - шепотом скомандовала Джонси. Сью устало повиновалась. И что же? После проливного дождя и резких порывов ветра, не унимавшихся всю ночь, на кирпичной стене еще виднелся один лист плюща - последний! Все еще темно-зеленый у стебелька, но тронутый по зубчатым краям желтизной тления и распада, он храбро держался на ветке в двадцати футах над землей. - Это последний, - сказала Джонси. - Я думала, что он непременно упадет ночью. Я слышала ветер. Он упадет сегодня, тогда умру и я… День прошел, и даже в сумерки они видели, что одинокий лист плюща держится на своем стебельке на фоне кирпичной стены. А потом, с наступлением темноты, опять поднялся северный ветер, и дождь беспрерывно стучал в окна, скатываясь с низкой голландской кровли. Как только рассвело, беспощадная Джонси велела снова поднять штору. Лист плюща все еще оставался на месте. Джонси долго лежала, глядя на него. Потом позвала Сью, которая разогревала для нее куриный бульон на газовой горелке. - Я была скверной девчонкой, Сьюди, - сказала Джонси, - Должно быть, этот последний лист остался на ветке для того, чтобы показать мне, какая я была гадкая. Грешно желать себе смерти. Теперь ты можешь дать мне немного бульона… Хотя нет: принеси мне сначала зеркальце, а потом обложи меня подушками, и я буду сидеть и смотреть, как ты стряпаешь. Часом позже она сказала: - Сьюди, надеюсь когда-нибудь написать красками Неаполитанский залив. Днем пришел доктор, и Сью подкаким-то предлогом вышла за ним в прихожую. - Шансы равные, - сказал доктор, пожимая худенькую, дрожащую руку Сью. - При хорошем уходе вы одержите победу. А теперь я должен навестить еще одного больного, внизу, Его фамилия Берман, Кажется, он художник, Тоже воспаление легких. Он уже старик и очень слаб, а форма болезни тяжелая. Надежды нет никакой, но сегодня его отправят в больницу, там ему будет покойнее. На другой день доктор сказал Сью: - Она вне опасности. Вы победили. Теперь питание и уход - и больше ничего не нужно. В тот же вечер Сью подошла к кровати, где лежала Джонси, с удовольствием довязывая ярко-синий, совершенно бесполезный шарф, и обняла ее одной рукой - вместе с подушкой. - Мне надо кое-что сказать тебе, белая мышка, - начала она. - Мистер Берман умер сегодня в больнице от воспаления легких. Он болел всего только два дня. Утром первого дня швейцар нашел бедного старика на полу в его комнате. Он был без сознания. Башмаки и вся его одежда промокли насквозь и были холодны, как лед. Никто не мог понять, куда он выходил в такую ужасную ночь. Потом нашли фонарь, который все еще горел, лестницу, сдвинутую с места, несколько брошенных кистей и палитру с желтой и зеленой красками. Посмотри в окно, дорогая, на последний лист плюща. Тебя не удивляло, что он не дрожит и не шевелится от ветра? Да, милая, это и есть шедевр Бермана - он написал его в ту ночь, когда слетел последний лист. 1. Можно ли назвать Бермана неудачником? Почему? 2. Какой главный шедевр он создал в своей жизни? 3. Что спасло тяжелобольную Джонси? 4. В чем отразилась истинная человеческая красота старого художника? 5. Как проявляется красота человека?
Посмотреть ответ