Спишите предложения. Подчеркните грамматическую основу. Укажите, чем

Вопрос: Найдите в тексте местоимения, которые в косвенных падежах меняют свою основу. Семь ножей На кухне пол..жили в буфет семь ножей. Семь больших острых ножей для капусты. Утром пришли на работу шесть поварих. Каждая выбрала себе нож. Всю смену женщины резали капусту. Окончив работу, они сл..жили ножи в буфет и ушли домой. Нож, пролежавший без дела, спросил: – Чем вы пахнете? Что-то3 очень вкусное... – Капустой, – гордо ответили ножи, работавшие целый день. На второй день шесть поварих пришли рано утром, и каждая взяла свой нож – тот, которым работала вчера. Нож, праздно пролежавший в буфете первый день, уд..вился: «Почему меня никто3 не бе- рёт? Разве я не такой, как другие? Какая она, эта капуста?» Вечером он с обидой спросил у ножей, уставших от работы, очень гордых тем, что они выполнили свой долг: – Почему меня никто не берёт? Неужели людям не всё равно каким ножом работать? Ведь я острее, чем вы. Проходили дни и недели, каждое утро шесть работниц брали в буфете шесть ножей, а седьмой лежал и лежал без дела – острый, бл..стящий. Как-то вечером он спросил у своего соседа: – Как работниц.. узнают ножи? И сосед ра..сказал ему уд..вительные вещи. Оказывается, нож, которым работница прора- ботала хотя бы один день, она называет «мой нож». И потом не хочет брать никакого другого3 ножа. – Почему же это так? – спросил праздный нож. – Да потому, что без человеческой руки нож ещё не нож, а просто кусок металла. В каждом из нас человек ост..вляет что-то от своей руки. Праздный нож не мог этого понять. Он равнодушно бл..стел своим острым лезвием. (В.Сухомлинский)

Вопрос: Укажите предложения, с которых начинается вступительная, основная и заключительная части текста. В 1782 году на окраине итальянского города Генуя родился мальчик, которого назвали Никколо. Природа наделила его правильными чертами лица. Отец мальчика Антонио, человек с тяжёлым, властным характером, любил играть на мандолине. Однажды Антонио, играя, услышал голос своего четырёхлетнего сына: «Папа, ты в этом месте фальшивишь». От жены он не раз слышал, что Никколо неравнодушен к музыке. Отец протянул мандолину сыну, и мальчик сыграл без всякой ошибки. Антонио купил для Никколо скрипку, и сам начал учить его игре на мандолине, а затем на скрипке. Отец строго наказывал его, запирая на несколько часов в комнате, если он не проявлял должного прилежания, и это впоследствии сказалось на его и без того слабом здоровье. Антонио понял, что способности сына могут принести немалые деньги, и нанял для него учителей музыки. Учителя признавали в мальчике талант. Как-то парижский купец, большой любитель музыки, предложил мальчику пари: «Если ты сыграешь незнакомую тебе вещь с листа, я подарю тебе скрипку Гварнери». Мальчик открыл ноты и сыграл с них без единой ошибки. Так он стал владельцем стоившей больших денег скрипки, с которой до конца жизни не расставался. В восемь лет Никколо сочинил концерт для скрипки, а в одиннадцать лет дал свой первый публичный концерт. Публика была восхищена его виртуозной игрой. Вскоре он был признан самым искусным в мире скрипачом. Это звание сохраняется за Паганини до сих пор. Прошло несколько лет, и похожий на ангела мальчик стал молодым человеком. Паганини стал гастролировать по городам Италии и Европы. Слушатели в зале с большим нетерпением ждали, когда на сцену выйдет талантливый скрипач. И вот он, худой настолько, что на нём чёрный фрак болтался, как на вешалке, торопливым шагом ступал на сцену, брал в руки скрипку и начинал свою игру. В это время он сливался с музыкой. Он становился её частью, а она – его. Весь организм музыканта приспосабливался к игре на скрипке, всё работало на музыку! В исполнительском искусстве скрипач переступал грани возможного и невозможного. Никто, кроме Паганини, не мог играть на одной струне, как на четырёх, и на четырёх, как на одной. Скрипка Паганини выводила трели, не отличимые от пения птиц. Нетрудно представить, что делалось в зале, когда выступал Паганини. Стоило ему извлечь из скрипки первые звуки волшебной красоты, как все тотчас забывали нескладную фигуру музыканта: перед ними представал совершенный человек, соединивший в себе дивный дар и неотразимое обаяние. Однако в жизни Паганини не везло. Он не ладил со своим отцом, который смотрел на сына как на источник доходов. Не везло ему и в личной жизни. Но самой главной проблемой музыканта было здоровье. Болезни преследовали Никколо всю жизнь. Часто во время выступлений у него начинались сильные боли в почках или в искривлённом позвоночнике. Но со сцены он не уходил. И при этом в зале никто не знал, что чудо его игры одновременно есть крик боли и страдания. Паганини год от года физически слабел. Он часто терял сознание. Его некогда красивое лицо покрылось морщинами и грубыми складками. Болезнь не щадила его. Никколо Паганини скончался 27 мая 1840 года, оставив после себя имя великого скрипача и композитора.

Вопрос: Допишите вместо пропусков личные местоимения. Определите их падеж. Помогать (кому?) …; думать (о ком?) …; предложить (кому?) …; увидеть (кого?) …; рас- сказать (кому?) …; беседовать (с кем?) …; гордиться (кем?) …; надеяться (на кого?) …; идти (с кем?) … .

Вопрос: Напишите письмо другу, в котором рассказывается о Худаферинских мостах.

Вопрос: Определите тип речи. А) повествование В) описание С) рассуждение D) повествование и рассуждение E) все типы речи Над прудом росла Верба. В тихие летние утра она смотрела в воду. Листочки ни зашевелятся, ни зашепчут. А когда на Вербу садились птички, листики дрожали. То Верба удивлялась: что это за птичка прилетела? Однажды пришёл к пруду человек с топором. Подошёл к Вербе, прицелился, ударил. Полетели щепки. Задрожала Верба, даже застонала. А листочки тревожно спрашивают один у другого: «Что это человек делает?» Упала срубленная Верба. Онемел пруд, молчит камыш, закричала тревожно птица. Серая тучка закрыла солнце, и всё вокруг стало уныло. Лежит срубленная Верба. А листочки перешёптываются и спрашивают у Вербы: «Почему это мы лежим на земле?» Там, где прошёлся топор, Верба заплакала. Чистые, прозрачные слёзы упали на землю. (В.А.Сухомлинский)

Вопрос: пишите, вставляя пропущенные буквы и раскрывая скобки. Определите переходность глаголов. Найдите глаголы, которые в предложении могут быть и переходными, и непереходными. Укажите возвратные глаголы. Формуя глиня(н, нн)ое изделие под пре(с,сс)ом, мы не только пр..даём ему форму, но и сжимаем его, делаем его более плотным. И в этом помогает нам вода. Если сделанное из глиня(н,нн)ого теста изделие высушить, вода испари(т,ть)ся. А оттого, что частички глины сближаю(т,ть)ся, изделие станови(т,ть)ся более плотным. Глиня(н,нн)ый кирпич..к может при усыхани.. укороти(т,ть)ся на целую четверть.

Вопрос: Прочитайте предложения. Укажите падеж выделенных слов. Можно ли определить число и род этих местоимений? 1) Я всегда рассчитываю только на себя. 2) Фарид зарекомендовал себя как хороший футболист. 3) От этих слов мне стало не по себе. 4) О себе он не любил говорить.

Вопрос: Образуйте от следующих глаголов форму повелительного наклонения в единственном и множественном числе. Съесть - съешь, съешьтe; нарезать, намазать, спрятать, избавить, увеличить, пожарить, проверить, позволить, присесть, приготовиться.

Вопрос: Составьте и запишите план текста. Бум лежал на крыльце, положив на лапы умную морду, глаза его не отрываясь смотрели на запертую дверь, уши ловили каждый звук, долетающий из дома. На голоса он откликался тихим визгом, стучал по крыльцу хвостом. Потом снова клал голову на лапы и шумно вздыхал. Время шло, и с каждым часом на сердце у меня становилось всё тяжелее. Я боялся, что скоро стемнеет, в доме погасят огни, закроют все двери и Бум останется один на всю ночь. Ему будет холодно и страшно. Мурашки пробегали у меня по спине. Если б чашка не была папиной и если б сам папа был жив, ничего бы не случилось... Мама никогда не наказывала меня за что-нибудь нечаянное. И я боялся не наказания – я с радостью перенёс бы самое худшее наказание. Но мама так берегла всё папино! И потом, я не сознался сразу, я обманул её, и теперь с каждым часом моя вина становилась всё больше. Я вышел на крыльцо и сел рядом с Бумом. Прижавшись головой к его мягкой шерсти, я случайно поднял глаза и увидел маму. Она стояла у раскрытого окна и смотрела на нас. Тогда, боясь, чтобы она не прочитала на моём лице все мои мысли, я погрозил Буму пальцем и громко сказал: – Не надо было разбивать чашку. После ужина небо вдруг потемнело, откуда-то выплыли тучи и остановились над нашим домом. Мама сказала: – Будет дождь. Я попросил: – Пусти Бума... – Нет. – Хоть в кухню... мамочка! Она покачала головой. Я замолчал, стараясь скрыть слёзы и перебирая под столом бахрому скатерти. – Иди спать, – со вздохом сказала мама. Я разделся и лёг, уткнувшись головой в подушку. Мама вышла. Через приоткрытую дверь из её комнаты проникала ко мне жёлтая полоска света. За окном было черно. Ветер качал деревья. Всё самое страшное, тоскливое и пугающее собралось для меня за этим ночным окном. И в этой тьме сквозь шум ветра я различал голос Бума. Один раз, подбежав к моему окну, он отрывисто залаял. Я приподнялся на локте и слушал. Бум... Бум... Ведь он тоже папин. Вместе с ним мы в последний раз провожали папу на корабль. И когда папа уехал, Бум не хотел ничего есть и мама со слезами уговаривала его. Она обещала ему, что папа вернётся. Но папа не вернулся... То ближе, то дальше слышался расстроенный лай. Бум бегал от двери к окнам, он зевал, просил, скрёбся лапами и жалобно взвизгивал. Из-под маминой двери всё ещё просачивалась узенькая полоска света. Я кусал ногти, утыкался лицом в подушку и не мог ни на что решиться. И вдруг в моё окно с силой ударил ветер, крупные капли дождя забарабанили по стеклу. Я вскочил. Босиком, в одной рубашке я бросился к двери и широко распахнул её. – Мама! Она спала, сидя за столом и положив голову на согнутый локоть. Обеими руками я приподнял её лицо, смятый мокрый платочек лежал под её щекой. – Мама! Она открыла глаза, обняла меня тёплыми руками. Тоскливый собачий лай донёсся до нас сквозь шум дождя. – Мама! Мама! Это я разбил чашку! Это я, я! Пусти Бума... Лицо её дрогнуло, она схватила меня за руку, и мы побежали к двери. В темноте я натыкался на стулья и громко всхлипывал. Бум холодным шершавым языком осушил мои слёзы, от него пахло дождём и мокрой шерстью. Мы с мамой вытирали его сухим полотенцем, а он поднимал вверх все четыре лапы и в буйном восторге катался по полу. Потом он затих, улёгся на своё место и, не мигая, смотрел на нас. Он думал: «Почему меня выгнали во двор, почему впустили и обласкали сейчас?» Мама долго не спала. Она тоже думала: «Почему мой сын не сказал мне правду сразу, а разбудил меня ночью?» И я тоже думал, лёжа в своей кровати: «Почему мама нисколько не бранила меня, почему она даже обрадовалась, что чашку разбил я, а не Бум?» В эту ночь мы долго не спали, и у каждого из нас троих было своё «почему». (В.Осеева)

Вопрос: Определите тему и основную мысль текста. Барбос и Жулька Барбос был невелик ростом, но приземист и широкогруд. Благодаря длинной, чуть-чуть вьющейся шерсти в нём замечалось отдалённое сходство с белым пуделем, но только с пуделем, к которому никогда не прикасались ни мыло, ни гребень, ни ножницы. Уши Барбоса вечно носили на себе следы «боевых схваток». Жулька также принадлежала к очень распространённой породе маленьких собак, тех тонконогих собачек с гладкой чёрной шерстью и жёлтыми подпалинами над бровями и на груди. Основной чертой её характера была деликатная, почти застенчивая вежливость. К доброму человеку она подходила со свойственной ей смелой доверчивостью, опиралась на его колено своими передними лапками и нежно протягивала мордочку, требуя ласки. Деликатность её выражалась главным образом в манере есть. Она никогда не попрошайничала, наоборот, её всегда приходилось упрашивать, чтобы она взяла косточку. Если же к ней во время еды подходила другая собака или люди, Жулька скромно отходила в сторону. Что касается до Барбоса, то едва только на улице против нашего дома показывалась собачья фигура, он, как молния, настигал соперника, грудью сшибал его с ног и начинал грызню. Наконец Барбос одерживал победу и с гордым видом возвращался на свой пост на подоконник. Между ним и Жулькой царствовало редкое согласие и самая нежная любовь. Может быть, втайне Жулька осуждала своего друга за буйный нрав и дурные манеры, но явно она никогда этого не высказывала. Вечером, когда солнце жгло не так сильно, обе собаки любили поиграть и повозиться на дворе. Они то бегали одна от другой, то устраивали засады, то с притворно-сердитым рычанием делали вид, что ожесточённо грызутся между собой. Однажды к нам во двор забежала бешеная собака. Барбос видел её со своего подоконника, но, вместо того чтобы, по обыкновению, кинуться в бой, он только дрожал всем телом и жалобно повизгивал. Бешеная собака тем временем уже успела искусать двух свиней и разорвать нескольких уток. Вдруг все ахнули от испуга и неожиданности. Откуда-то из-за сарая выскочила маленькая Жулька и во всю прыть своих тоненьких ножек понеслась наперерез бешеной собаке. Расстояние между ними уменьшалось с поразительной быстротой. Потом они столкнулись... Это всё произошло так быстро, что никто не успел даже отозвать Жульку назад. От сильного толчка она упала и покатилась по земле, а бешеная собака тотчас же повернула к воротам и выскочила на улицу. Когда Жульку осмотрели, то на ней не нашли ни одного следа зубов. Вероятно, собака не успела её даже укусить. Но напряжение героического порыва и ужас пережитых мгновений не прошли даром бедной Жульке... С ней случилось что-то странное, необъяснимое. В один день она исхудала до неузнаваемости; то лежала по целым часам в каком-нибудь тёмном углу; то носилась по двору, кружась и подпрыгивая. Она отказывалась от пищи и не оборачивалась, когда её звали по имени. На третий день она так ослабела, что не могла подняться с земли. Глаза её, такие же светлые и умные, как и прежде, выражали глубокое внутреннее мучение. По приказанию отца, её отнесли в пустой дровяной сарай, чтобы она могла там спокойно умереть. Через час после того, как Жульку заперли, к сараю прибежал Барбос. Он был сильно взволнован и принялся сначала визжать, а потом выть, подняв кверху голову. Иногда он останавливался на минуту, чтобы понюхать с тревожным видом и настороженными ушами щель сарайной двери, а потом опять протяжно и жалостно выл. Его пробовали отзывать от сарая, но это не помогало. Его гнали и даже несколько раз ударили верёвкой; он убегал, но тотчас же упорно возвращался на своё место и продолжал выть. – Папа, пусти Барбоса в сарай. Он хочет проститься с Жулькой. Пусти, пожалуйста, папа, – пристали мы к отцу. И мы были правы. Как только отворили дверь сарая, Барбос стремглав бросился к Жульке, бессильно лежавшей на земле, обнюхал её и с тихим визгом стал лизать её в глаза, в морду, в уши. Жулька слабо помахивала хвостом и старалась приподнять голову – ей это не удалось. В прощании собак было что-то трогательное. Когда Барбоса позвали, он повиновался и, выйдя из сарая, лёг около дверей на земле. Он уже больше не волновался и не выл, а лишь изредка поднимал голову и как будто бы прислушивался к тому, что делается в сарае. Часа через два он опять завыл, но так громко и так выразительно, что кучер должен был достать ключи и отворить двери. Жулька лежала неподвижно на боку. Она издохла... (По А.Куприну)