Шаль с кистями А. Широв Несмотря на свои семьдесят

Вопрос: Прочитайте письмо, пришедшее в редакцию одной из газет. Проанализируйте его, опираясь на вопросы. -Почему Галина Ивановна верила в Даулета? -Как удалось Даулету оправдать веру учителя в него? -Что, по-вашему, объединяет учителя и ученика? -Благодаря чему героине письма удалось реализовать свое призвание? Учитель. Святое слово. Емкое, несущее огромный смысл. Часто оно относится к человеку, которому ты обязан счастьем ясно и глубоко воспринимать окружающий мир, потребностью делать людям добро и потому чувствовать себя нужным на земле. Такой Учитель есть в моей жизни. Это Матвеева Галина Ивановна. Она сыграла в моей судьбе особую роль. Будучи преподавателем истории колледжа Академии искусств, она вот уже 40 лет приходит в класс, чтобы раскрыть ребятам удивительные тайны человека и общества, ответить на их многочисленные вопросы. Строгие даты и непростые события на уроках Галины Ивановны оживают, потому что все, о чем она рассказывает, проносит через свое сердце. В процессе работы она видит каждого ученика, чувствует его настроение, вглядывается в его глаза. Отвечать Галине Ивановне формально – просто стыдно, ведь в любом вопросе она стремится выявить отношение человека к обсуждаемому вопросу. Детство Галины Ивановны прошло в далеком казахском ауле. Она окончила казахскую школу, чувствует, понимает и любит культуру казахского народа и прививает своим ученикам эту удивительную любовь. А ее ученики – будущие художники. Однажды она сказала мне: «Я хочу когда-нибудь услышать в твоих работах музыку казахской степи». Я долго искал этот прием. Я искал его, пока учился в колледже, потом – когда продолжил образование в академии. И вот пришло время защиты дипломного проекта. По мнению преподавателей, мне удалось придумать интересную композицию, найти верное цветовое решение триптиха1. Я пригласил на защиту Галину Ивановну. Когда я представлял свою работу, то вдруг увидел слезы на глазах моей учительницы. «Ты знаешь, – сказала она через несколько минут после защиты, – я, наконец, услышала эту музыку. Музыку казахской степи… Ты станешь настоящим художником». Это была для меня высшая похвала. Сейчас я вернулся из армии, женился. С удовольствием занимаюсь любимым творчеством: пишу живописные картины. Я верю в себя. Эту веру подарила мне удивительная женщина, настоящий Учитель – Матвеева Галина Ивановна. Даулет Терекулов

Вопрос: Вы стремитесь многое успеть: изучить иностранный язык, хорошо плавать, участвовать в соревнованиях по дзюдо, стать участником драмкружка, летать на воздушном шаре… Возможно ли этого достичь?

Вопрос: Вставьте подходящие по смыслу слова вместо пропусков, и вы прочитаете стихотворение Ю. Баласагуни. Как поэт раскрывает смысл добродетельного поведения? Слова для справок: за ближних, помочь, о людях, ласков, щедрым, малому, честь. Не тот – человек, кто себя лишь блюдет, А тот, кто исполнен забот. Не в том, чтобы вещи копить, благодать, А в том, чтобы душу отдать. И добрый – не тот, кто избрал тихий кров, А тот, кто – с людьми и им готов. И ежели хочешь ты долго прожить, Будь и всех хлебом – солью насыть. А хочешь быть всеми любимым – пойми: Ты должен быть мягче и с людьми. Желаешь познать уваженье и ………………… – Стремись и людей уваженьем почесть. А хочешь богатства – будь рад, Доволен будь всем – и ты станешь богат.

Вопрос: Последний дюйм Дж. Олдридже Долго взбирались они по склону; Дэви тащил, а Бен отталкивался пятками, поминутно теряя сознание и медленно приходя в себя. Два раза он срывался вниз, но наконец они добрались до самолета; ему даже хотелось сесть, прислонившись к хвостовой части машины, и оглядеться. Но сидеть было сущим адом, а обмороки все учащались. - Как дела? - спросил он мальчика. Тот задыхался, изнемогая от напряжения. - Ты, видно, совсем измучился. - Нет! - крикнул Дэви с яростью. - Я не устал. Тон его удивил Бена: он никогда не слышал в голосе мальчика ни протеста, ни тем более ярости. Оказывается, лицо сына могло скрывать эти чувства. Неужели можно жить годами с сыном и не разглядеть его лица? Но сейчас он не мог позволить себе раздумывать об этом. Сейчас он был в полном сознании, но от приступов боли захватывало дух. Шок проходил. Правда, он совсем ослабел. Он чувствовал, как из левой руки сочится кровь, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Дэви самому придется поднять самолет в воздух, вести его и посадить на землю. - Теперь, - сказал он, с трудом ворочая пересохшим языком, - надо навалить камней у дверцы самолета. Если навалить их побольше, ты как-нибудь сумеешь втащить меня в кабину. Возьми камни из-под колес. Дэви сразу принялся за дело, он стал складывать обломки кораллов у левой дверцы - со стороны сиденья пилота… - Мы не сможем лететь, - сказал мальчик. - Ты не сможешь вести самолет. Лучше и не пытаться. - Ах, - сказал Бен с той нарочитой мягкостью, от которой ему становилось еще грустнее. - Ветер сам отнесет нас домой. Ветер мог отнести их куда угодно, только не домой, а если он задует слишком сильно, они не увидят под собой ни посадочных знаков, ни аэродрома - ничего. - Обвяжи мне грудь полотенцем, лезь в самолет, тащи, а я буду отталкиваться ногами. Бен с трудом вполз в машину, согнувшись пополам, теряя сознание. Потом он попытался сказать мальчику, что надо делать, но не смог произнести ни слова. Мальчика охватил страх. Повернув к нему голову, Бен почувствовал это и сделал еще одно усилие… - Запоминай все, что я тебе скажу. Запри свою дверцу… Он снова ушел далеко-далеко, а потом вернулся. - Придется тебе взяться за дело самому, Дэви. Ничего не поделаешь. Слушай. Колеса свободны? - Да, я убрал все камни. Дэви сидел, стиснув зубы. - Вот что надо делать, Дэви. Передвинь рычаг газа на дюйм, не больше. Сразу. Сейчас. Поставь всю ступню на педаль. Хорошо. Молодец! Теперь поверни черный выключатель возле меня. Отлично. Теперь нажми вон ту кнопку, а когда мотор заработает, передвинь рычаг газа еще немного. Стой! Поставь ногу на левую педаль. Когда мотор заработает, дай полный газ и развернись против ветра. Слышишь? - Это я могу, - сказал мальчик, и Бену показалось, что он услышал в голосе сына резкую нотку нетерпения, чем-то напоминавшую его собственный голос. - Здорово дует ветер, - добавил мальчик. - Слишком сильно, это мне не нравится. - Когда будешь выруливать против ветра, отдай вперед ручку. Начинай! Запускай мотор… Слушай дальше. Это совсем просто. Тяни ручку на себя и держи ее посередине. Если машина будет подскакивать, ничего. Замедли ход и держи прямо. Держи ее против ветра, не бери ручку на себя, пока я не скажу. Действуй, не бойся ветра… Мальчик послушно держал ручку и не дергал ее к себе. Они с трудом перевалились через дюны, и Бен понял, что от мальчика потребовалось немало мужества, чтобы от страха не рвануть ручку. Резкий порыв ветра уверенно подхватил самолет, но затем он провалился в яму, и Бену стало мучительно плохо. - Поднимись на три тысячи футов, там будет спокойнее! - крикнул он. Ему следовало растолковать сыну все до старта, ведь теперь Дэну трудно будет его услышать. Даже в забытьи Бен слышал, как тяжело дышит и вот-вот сдаст мотор. - Что-то случилось! - кричал Дэви. - Слушай, очнись! - Подыми рычаг смеси. Дэви не понял, что нужно сделать, а Бен не сумел ему это вовремя подсказать. Он неуклюже повернул голову, поддел щекой и подбородком рукоятку и приподнял ее на дюйм. Он услышал, как мотор чихнул, дал выхлоп и снова заработал. Оставшись один на высоте в три тысячи футов, Дэви решил, что никогда больше не сможет плакать. У него на всю жизнь высохли слезы. Только однажды за свои десять лет он похвастался, что отец его - летчик. Но он помнил все, что отец рассказал ему об этом самолете, и догадывался о многом, чего отец не говорил. Бену казалось, что от толчков его тело пронзают и разрывают на части ледяные стрелы; во рту пересохло, он медленно приходил в себя. Взглянув вверх, увидел пыль, а над ней тусклое небо. - Дэви! Что случилось? Что ты делаешь? - закричал он сердито. - Мы почти прилетели, - сказал Дэви. - Но ветер поднялся выше, и уже темнеет. - Что ты видишь? - спросил отец. - Аэродромы и здания Каира. Вон большой аэродром, куда приходят пассажирские самолеты. Качка и толчки оборвали слова мальчика. - Не теряй из виду аэродром! - крикнул Бен сквозь приступ боли. - Самолет не хочет идти вниз, - сказал Дэви. Глаза его расширились и, казалось, занимали теперь все лицо. -Выключи мотор. - Выключал, но ничего не получается. Не могу опустить руку. - Потяни рукоятку, - сказал Бен, подняв голову вверх, где была рукоятка. Дэви пришлось привстать, чтобы дотянуться до рукоятки на колесе и сдвинуть ее вперед. Нос самолета опустился, и машина перешла в пике. - Выключи мотор! - крикнул Бен. Дэви убрал газ, и ветер стал с силой подбрасывать самолет вверх и вниз. Поднять самолет в воздух и вести его не так трудно. Посадить же на землю - вот задача. Бен приподнял, насколько смог, голову и увидел, как приближается земля. - Левей! - крикнул он. - Все в порядке, Дэви. Ты справишься. Жми ручку вниз. - Я врежусь в самолет. Бен с усилием открыл глаза и кинул взгляд поверх носа машины, качавшейся вверх и вниз; до большого «ДС-4» оставалось всего двести футов, он преграждал им путь, но шел с такой скоростью, что они должны были разминуться. Да, они разминутся. Бен чувствовал, что Дэви в ужасе потянул ручку на себя. - Нельзя! - крикнул он. - Гни ее вниз… Нос самолета задрался, и они потеряли скорость. Если потерять скорость на такой высоте да еще при таком ветре, их разнесёт в щепы. Бен знал, что приближается последний дюйм и все в руках у мальчика… Оставалась минута до посадки. - Шесть дюймов! - кричал Дэви отец; язык его словно распух от напряжения и боли, а из глаз текли горячие слезы. - Шесть дюймов, Дэви!… Стой! Еще рано, еще рано… - плакал он. На последнем дюйме, отделявшем их от земли, он все-таки потерял самообладание; им овладел страх, он не мог больше ни говорить, ни кричать, ни плакать… Вдруг он ощутил, что слегка приподнялся нос самолета, услышал громкий рев еще не заглохшего мотора, почувствовал, как, ударившись колесами о землю, самолет мягко подскочил в воздух, и настало томительное ожидание. Но вот хвост и колеса коснулись земли - это был последний дюйм. Ветер закружил самолет, он забуксовал и описал на земле круг, а потом замер, и наступила тишина. Ах, какая тишина и покой! Он слышал их, чувствовал всем своим существом, он вдруг понял, что выживет, - он так боялся умереть и совсем не хотел сдаваться. - Ну как, Дэви? - робко спросил отец сына. - Здорово было, а? Дэви кивнул. Бен знал: мальчуган вовсе не думает, что было здорово, но придет время, и он поймет. Когда-нибудь мальчик поймет, как было здорово. К этому стоило приложить руки. Им обоим нужно время. Ему, Бену, теперь понадобится вся жизнь - вся жизнь, которую подарил ему мальчик. 1. В какую экстремальную ситуацию попали Бен и Дэви? 2. Какие качества помогли Дэви справиться с трудностями? 3. Как вы думаете, что открыл Бен в Дэви? 4. Почему важно не сдаваться даже в исключительно трудных ситуациях? 5. Как вы думаете, в чем главная сила возможностей каждого человека?

Вопрос: Не подумали! (Отрывок) И. Кошелева Было это в студенческие годы. Компанией отправились мы в Крым. Поработав на виноградниках, решили еще и просто отдохнуть. Поехали в Севастополь, остановились на базе отдыха около города, в Каче. До сих пор помню то крымское лето. Акации уже припорошены пылью, но пахнут все еще сладко, травы выгорели, только на земле вьется какая-то жесткая рыжая травка. Зато ветер с моря полон влаги. Попали мы в Качу к концу дня, пока все оформляли, пока поужинали... Южная ночь накрыла нас без предупреждения – ни сумерек, ни полутьмы – палатку ставили почти на ощупь, при карманном фонарике. А утром мы проснулись от какого-то беспокойного птичьего попискивания. Оказалось, что колышек одной из палаток мы вбили прямо рядом с гнездом – как не задели, как не разорили случайно, не знаю. В гнезде было пять птенцов, чуть оперившихся, уродливо головастых. Открыв клювы, они пищали надрывно и требовательно. Мать их попискивала шагах в десяти от нас – неутешная серая пичуга с хохолком на голове. Все мы ее жалели, бедную мать. Все мы пытались кормить птенцов мошками – из рук они почему-то не ели. Кто-то даже предложил перенести гнездо в сторону, но сделано оно было не слишком капитально, возьми с земли – расползется. Ребята мы были не злые и, выразив все добрые, жалостливые чувства к пернатым творениям природы, купались до посинения в прекрасном море. А вечером, конечно, заснули как убитые. Утром обнаружили новых соседей. Еще одна палатка возникла в темноте, и ее колышек (бывает же так!) тоже почти упирался в злополучное гнездышко – с другой стороны. И снова судьба пощадила птенцов, все пятеро были живы, хотя кричали уже не столь яростно, как вчера – без матери им было плоховато, голодные, они явно притомились. В новом, временном, ярко-желтом палаточном домике поселилась семья латышей: отец, мать и высокий мальчик. Чуть проснувшись, они заспешили, стали сворачивать свою палатку. -Дальше в путь? – полюбопытствовали мы. -Нет, будем жить здесь десять дней, – объяснила женщина. – Только вон там,– указала она кивком головы на ближайшую стайку палаток. -Не понравилось? – удивились мы. – Здесь к морю ближе и к водопроводу. -Понравилось, – улыбнулась она нам в ответ. – Только... Только ведь место занято, – и женщина показала на гнездо. – Если мы не уйдем, они погибнут. Птичка с хохолком расхаживала невдалеке по тропинке. Туда-сюда, туда-сюда, как волнующийся, нервничающий человек. А нам было ужасно стыдно, ужасно не хотелось, чтобы эти трое догадались, что мы на том месте уже не первые сутки... Мы тоже перенесли свою стоянку, и вечером у костра кто-то из нас сказал: «Вот ведь все знали, что «братьев наших меньших надо беречь», все птицам добра желали, все сочувствовали, а сделать – не подумали». 1. Как можно охарактеризовать отношение рассказчиков к окружающему миру? 2. В чем проявилась их забота о птенцах? 3. Какой урок преподала вновь прибывшая семья? 4. Что такое действенная помощь? 5. Как человек может преобразовать окружающий мир?

Вопрос: Классный руководитель 6 класса одной из казахстанских школ предложил своим ученикам написать рассуждения на тему «Что я могу?». Прочитайте некоторые из рассуждений и проанализируйте их. Можно ли сказать, что авторы верят в себя? Почему? Напишите ответ одному из авторов. О своих главных целях я писать не буду. А вот о том, что каждый может увидеть, напишу. Я решил стать сильным. И так, чтобы с первого взгляда на меня, стало ясно: вот идет человек, которому здоровья и мощи не занимать. Нашел упражнения по культуризму. Купил гантели, эспандер. Делаю зарядку три раза в день. Иногда очень не хочется, но если перестану, разве смогу себя уважать? Бицепсы у меня уже, как у борца. Еще я тренирую себя на выносливость. Например, сплю без одеяла. Еще хожу километров по 10 в день, а после сажусь за уроки, не засыпаю над книгами - держусь усилием воли. Данияр Я решила выучить французский язык. Вообще-то я его учу с пятого класса, но знаю плохо. Так вот, я решила его освоить по-настоящему. Начну читать художественную литературу на французском. Конечно, своего любимого Дюма-отца. Я прочитала все его романы. Некоторые знаю почти наизусть. Думаю, читать их по-французски будет легко. Обязательно выучу и историю Франции - я уже купила трехтомник. История страны, язык которой ты изучаешь, очень нужен. Ксения Не ставлю каких-то практических задач. Пришел к выводу: мне надо сначала во многом разобраться. Для себя. Во-первых, в том, как живут люди, почему они так несправедливы друг к другу. Здесь я все должен понять сам. Мы об этом говорили с отцом, но я все должен проверить сам. Ведь был же случай: про моего друга по двору, про Берика, папа говорил, что он плохой, слабый человек, а я недавно сам убедился, что это не так. Когда два хулигана стали сдергивать с меня шапку, все ребята разбежались. Лишь Берик остался и защитил меня. Я не раз замечал, что Берик умеет отстоять свои взгляды и свое достоинство. Вот я и пришел к выводу: все проблемы надо решать самому. Разные на одни и те же вещи могут быть взгляды. Но нужно все выслушать, взвесить, принять к сведению и принять правильное решение самостоятельно! Абзал

Вопрос: Меня зовут Кожа (Отрывок из повести) Б.Сокпакбаев В классе никого не было. Значит, можно успеть занять место за одной из последних парт. Что может быть удобнее такого места? Здесь всегда можно незаметно вытянуть книжку и поглядеть в нее. Правда, я говорю, не хвастаясь: нет у меня такой привычки. Раз уж не знаешь урока, самое глупое – пытаться «выплыть», собирая крохи подсказок, поглядывать в учебник и ляпать что- то наобум. Но кто его знает, вдруг когда-нибудь и понадобится. А что касается других дел, начиная от «посторонней книги», как говорит учительница, и кончая чудесной игрой в «морской бой», то уж лучше задней парты места не сыщешь. Только я выбрал парту и начал располагаться, как в класс влетел мой старый «друг» Жантас. На нем тоже была новая форма. -Привет героям труда! – закричал он. – С кем сидишь? -Не с тобой! – буркнул я. Жантас подошел и заглянул в ящик парты: -Тут же никого нет? -А я говорю, что занято… Не понимаешь? -А… Для Жанар приготовил. Называя меня в насмешку «героем», Жантас, справедливо ли, несправедливо ли, оскорблял только меня, и я волен был наказывать его или прощать это издевательство. Упоминая имя Жанар, этот человек наносил оскорбление девочке, которой не было здесь. Даже если бы она и присутствовала в классе, она не смогла бы достойно расправиться с Жантасом. Ибо так уж устроен мир, что здоровая, крепкая девочка все же слабее, чем мальчишка – мозгляк Жантас. Обижен был не я. И прощать я не имел права. Я выскочил из-за парты и дал Жантасу «пенальти», то есть футбольный штрафной удар, прямо пониже спины. 1. Как вы думаете, стоило ли Коже обижаться на шутку Жантаса? 2. Действительно ли Жантас оскорбил Жанар? Обоснуйте свой ответ. 3. Мог ли Кожа поступить по-другому? Как?

Вопрос: Часы И.Стишенок На прилавке в магазине лежали часы: маленькие и большие, легкие и тяжелые. Среди них выделялись одни – очень изящные часики. Яркий циферблат, блестящие стрелочки и сияющий корпус привлекали внимание многих покупателей. -Сейчас нас купят, – гордо говорил Циферблат, увидев, как внимательно смотрит на них очередной покупатель. – И все потому, что я своим ярким цветом затмеваю всех конкурентов. -И вовсе не поэтому, – возражали ему Стрелочки. – При чем тут ваш цвет, если из-за нашего блеска его все равно не видно? Это мы своей красотой и изяществом так привлекаем покупателей. -Ну и фантазерки вы, – смеялся Корпус. -Где это вы у себя нашли изящество? Вот я-другое дело, я – само совершенство. Только посмотрите на меня. И он подвигался ближе к самой яркой лампочке. В часах было очень много важных деталей, но покупатели смотрели куда-то вверх, с сожалением вздыхали и разочарованно уходили. -Как жаль, – говорили они, – такие красивые часы, и такая неприятность. -Что происходит? – встревожился Циферблат после того, как очередной покупатель не захотел их купить. -Не знаем, – сказали Стрелочки и тоже посмотрели вверх. Над прилавком висели Большие часы. -Уважаемые, что вы такое делаете, что все отказываются нас покупать? – недовольно спросили у них Стрелочки. -Мы показываем точное время, – ответили Большие часы. – А ваше с ним, к сожалению, не совпадает. Вы так заняты своими спорами, что постоянно отстаете. -Мы отстаем? – удивились Стрелочки. – Да мы сейчас обгоним всех! И они начали крутиться так быстро, словно стремились обогнать само время. -Торопитесь, торопитесь, спешите, – подбадривал их Циферблат. – Покажем всем, чего мы стоим. -И нас сразу купят, – поддерживал Корпус и подвигался еще ближе к яркой лампочке. Вот так быстро крутились и вертелись все детали, как вдруг Корпус вскрикнул: -Ой, у меня что-то кольнуло в боку! -Ой, – воскликнули вслед за ним Стрелочки и безвольно повисли на винтике, вокруг которого крутились. -Ну и работнички, – хмыкнул Циферблат. – То отстают, то спешат, а сейчас и вовсе упали и шевельнуться не могут. -Что с нами? – спросили Стрелочки у Больших часов. -Ваш механизм расстроился, – сказали те. – Вы его совсем загоняли. -Какой механизм? – удивленно спросил Циферблат. -Тот, что спрятан в Корпусе, – пояснили Большие часы. -Ах, этот, – безразлично сказал Циферблат, вспомнив про невзрачные шестеренки и пружинку. – Ну и что? -А то, что без него часы не пойдут. -Наши часы не пойдут из-за каких-то шестеренок? – удивились Стрелочки. – Да вы шутите, уважаемые. Всем известно, что часы идут потому, что двигаемся мы. И Стрелочки важно подняли вверх свои носики. -Ну что же, идите, – сказали Большие часы и отвернулись. Как Стрелочки ни старались, им не удалось сдвинуться с места даже на одно деление. -Я всегда знал, что не вы здесь самые главные, – сказал Циферблат и, посмот- рев на Большие часы, спросил: – И что же нам теперь делать? -Надо вызвать Мастера, – ответили Большие часы и громко зазвонили. Мастер открыл корпус ручных часов и увидел выскочившую шестеренку. -Мы что, остановились из-за этой мелочи? – возмутились Стрелочки. -Это не мелочь, а часть вашего механизма, – сказали Большие часы. – Без нее вы – просто набор деталей. Видимо, вам следует научиться уважать тех, кто трудится вместе с вами для общего дела. -Уважать какую-то Шестеренку? – фыркнул Корпус. – Да ее даже не видно за мной. -Может быть, и не видно, но без ее исправного хода лежать вам долго, и даже не здесь, а где-нибудь на складе Ненужных вещей, – ответили Большие часы. -Да? – удивился Циферблат. – И что же нам делать? -Уважать каждую деталь и слаженно работать, – повторили Большие часы. -А как это? – уточнили Стрелочки. -Посмотрите на работу Мастера и подумайте. Мастер тем временем аккуратно смазал все Шестеренки, поставил выпавшую на место и подкрутил Пружинку, из-за которой часы опаздывали. -Значит, точный ход часов зависел от Пружинки, а не от нас? – удивились Стрелочки. – Действительно, надо присмотреться к работе нашего механизма. И они с любопытством засунули свои носики внутрь Корпуса. Перед Стрелочками открылся незнакомый мир. Шестеренки находились в непрерывном движении. Каждая из них кружилась вокруг своей оси и одновременно соприкасалась с другими. Пружинка то сжималась, то разжималась в такт движению шестеренок, а неизвестный Валик проходил сквозь одну сторону Корпуса наружу, туда, где находилась Заводная головка. -А ты почему здесь? – спросили у нее Стрелочки. – Почему не в Корпусе? -Я служу для связи механизма часов с Человеком, помогаю ему привести Шестеренки в движение. А еще я могу помочь вам показывать более точное вре мя, – ответила Заводная головка и добавила: – Но, впрочем, когда весь механизм работает слаженно, моя роль незаметна. -Да, – призадумались Стрелочки, – как много мы не знали! -И я, – сказал Циферблат. -И я, – добавил Корпус. – Раньше я думал, что моя главная задача – привлекать покупателей, а оказывается, внутри меня находится очень важный, точный и хрупкий механизм, и мне следует лучше заботиться о нем и беречь его. Я ведь не только красивый, но и крепкий, прочный. Совсем забыл об этом. И Корпус вздохнул. -Нам всем есть о чем подумать, – сказали Стрелочки и, посмотрев на Большие часы, добавили: – Спасибо за помощь, уважаемые. -Всегда рады помочь, – ответили Большие часы и громко зазвонили. Мастер закрыл корпус ручных часов, завел их и положил на прилавок. -Мы – команда! Как здорово! – подумали Стрелочки и впервые почувствовали связь со всем механизмом. -Посмотри, какие красивые часики! – вдруг послышался женский голос. -Не только красивые, но и точные, – добавил мужской. -Я куплю их, – произнесла девушка. «Наконец-то», – подумал Корпус. Он внимательно осмотрел каждую деталь внутри себя и мягко опустился на женскую руку – пришло время служить. 1. Воспринимали ли Циферблат, Стрелочки и Корпус себя частью единого целого – часов? Почему они не уважали другие детали? 2. Какой вклад в общее дело вносили другие, незаметные, детали часового механизма? 3. Что помогло героям сказки понять, что они – команда? 4. Можно ли сравнить взаимоотношения героев этой сказки с взаимоотношениями людей? Каков смысл сказки? 5. Что, на ваш взгляд, является основой взаимоотношений в любом коллективе?

Вопрос: Прочитайте рассказ. Как учитель поддержал юношу в трудные времена? Подумайте, кто из окружающих вас людей нуждается в ваших добрых словах и внимании. Напишите этому человеку небольшое письмо, выразив в нем слова поддержки и любви. Доброе слово Л. Гартман В начале ХХ века в Англии на одном из торговых складов служил безвестный клерк с довольно распространенной фамилией Уэллс. Каждый день он вставал в пять утра, а его рабочий день продолжался по четырнадцать часов. В жизни его не было ни проблеска надежды, ни ожидания чего-нибудь лучшего. Через два года такой жизни клерк был на грани самоубийства. О своем состоянии он написал старому школьному учителю. Что ответил ему учитель? Стал утешать? Нет. Он просто написал своему бывшему ученику то хорошее, что знал о нем. В письме не было лести, в ней была хорошая, добрая правда, которую мы нередко знаем о ближнем, но почти никогда не говорим ему. Учитель писал, что считает его умным и настойчивым юношей, что он достоин лучшей судьбы и должен ее добиться. Эти искренние и добрые слова, сказанные в трудную минуту, решили судьбу клерка по фамилии Уэллс. Возможно, вы догадались уже, что речь идет о писателе Герберте Уэллсе, авторе всемирно известных научно-фантастических повестей и рассказов. Даже когда мы бываем не в силах помочь человеку, наши добрые слова участия могут иметь для него огромное значение.

Вопрос: Путями доброты. Д. Лихачев Что же самое главное в жизни? Главное может быть в оттенках – у каждого свое собственное, неповторимое. Но все же главное должно быть у каждого человека. Жизнь не должна рассыпаться на мелочи, растворяться в каждодневных заботах. И еще, самое существенное: главное, каким бы оно ни было индивидуальным у каждого человека, должно быть добрым и значительным. Человек должен уметь не просто подниматься, но подниматься над самим собой, над своими личными повседневными заботами и думать о смысле своей жизни – оглядывать прошлое и заглядывать в будущее. Если жить только для себя, своими мелкими заботами о собственном благополучии, то от прожитого не останется и следа. Если же жить для других, то другие сберегут то, чему служил, чему отдавал силы. Заметил ли читатель, что все дурное и мелкое в жизни быстро забывается? Еще людьми владеет досада на дурного и эгоистического человека, на сделанное им плохое, но самого человека уже не помнят, он стерся в памяти. Люди, ни о ком не заботящиеся, как бы выпадают из памяти. А люди, служившие другим, служившие по-умному, имевшие в жизни добрую и значительную цель, запоминаются надолго. Помнят их слова, поступки, их облик, их шутки, а иногда чудачества. О них рассказывают. Гораздо реже и, разумеется, с недобрым чувством говорят о злых. В жизни надо иметь свое служение – служение какому-то делу. Пусть дело это будет маленьким, оно станет большим, если будешь ему верен. В жизни ценнее всего доброта, и при этом доброта умная, целенаправленная. Умная доброта – самое ценное в человеке, самое к нему располагающее и самое, в конечном счете, верное по пути к личному счастью. Счастья достигает тот, кто стремится сделать счастливыми других и способен хоть на время забыть о своих интересах, о себе. Это «неразменный рубль». Знать это, помнить об этом всегда и следовать путями доброты – очень и очень важно. Поверьте мне! 1. Что значит «следовать путями доброты»? 2. Почему «в жизни ценнее всего доброта»? 3. Как вы поняли, что самое главное в жизни?