Вопрос:
Последний дюйм
Дж. Олдридже
Долго взбирались они по склону; Дэви тащил, а Бен отталкивался пятками, поминутно теряя сознание и медленно приходя в себя. Два раза он срывался вниз, но наконец они добрались до самолета; ему даже хотелось сесть, прислонившись к хвостовой части машины, и оглядеться. Но сидеть было сущим адом, а обмороки все учащались.
- Как дела? - спросил он мальчика. Тот задыхался, изнемогая от напряжения. - Ты, видно, совсем измучился.
- Нет! - крикнул Дэви с яростью. - Я не устал.
Тон его удивил Бена: он никогда не слышал в голосе мальчика ни протеста, ни тем более ярости. Оказывается, лицо сына могло скрывать эти чувства. Неужели можно жить годами с сыном и не разглядеть его лица? Но сейчас он не мог позволить себе раздумывать об этом. Сейчас он был в полном сознании, но от приступов боли захватывало дух. Шок проходил. Правда, он совсем ослабел. Он чувствовал, как из левой руки сочится кровь, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Дэви самому придется поднять самолет в воздух, вести его и посадить на землю.
- Теперь, - сказал он, с трудом ворочая пересохшим языком, - надо навалить камней у дверцы самолета. Если навалить их побольше, ты как-нибудь сумеешь втащить меня в кабину. Возьми камни из-под колес.
Дэви сразу принялся за дело, он стал складывать обломки кораллов у левой дверцы - со стороны сиденья пилота…
- Мы не сможем лететь, - сказал мальчик. - Ты не сможешь вести самолет. Лучше и не пытаться.
- Ах, - сказал Бен с той нарочитой мягкостью, от которой ему становилось еще грустнее. - Ветер сам отнесет нас домой.
Ветер мог отнести их куда угодно, только не домой, а если он задует слишком сильно, они не увидят под собой ни посадочных знаков, ни аэродрома - ничего.
- Обвяжи мне грудь полотенцем, лезь в самолет, тащи, а я буду отталкиваться ногами.
Бен с трудом вполз в машину, согнувшись пополам, теряя сознание. Потом он попытался сказать мальчику, что надо делать, но не смог произнести ни слова. Мальчика охватил страх. Повернув к нему голову, Бен почувствовал это и сделал еще одно усилие…
- Запоминай все, что я тебе скажу. Запри свою дверцу…
Он снова ушел далеко-далеко, а потом вернулся.
- Придется тебе взяться за дело самому, Дэви. Ничего не поделаешь. Слушай. Колеса свободны?
- Да, я убрал все камни.
Дэви сидел, стиснув зубы.
- Вот что надо делать, Дэви. Передвинь рычаг газа на дюйм, не больше. Сразу. Сейчас. Поставь всю ступню на педаль. Хорошо. Молодец! Теперь поверни черный выключатель возле меня. Отлично. Теперь нажми вон ту кнопку, а когда мотор заработает, передвинь рычаг газа еще немного. Стой! Поставь ногу на левую педаль. Когда мотор заработает, дай полный газ и развернись против ветра. Слышишь?
- Это я могу, - сказал мальчик, и Бену показалось, что он услышал в голосе сына резкую нотку нетерпения, чем-то напоминавшую его собственный голос.
- Здорово дует ветер, - добавил мальчик. - Слишком сильно, это мне не нравится.
- Когда будешь выруливать против ветра, отдай вперед ручку. Начинай! Запускай мотор… Слушай дальше. Это совсем просто. Тяни ручку на себя и держи ее посередине. Если машина будет подскакивать, ничего. Замедли ход и держи прямо. Держи ее против ветра, не бери ручку на себя, пока я не скажу. Действуй, не бойся ветра…
Мальчик послушно держал ручку и не дергал ее к себе. Они с трудом перевалились через дюны, и Бен понял, что от мальчика потребовалось немало мужества, чтобы от страха не рвануть ручку. Резкий порыв ветра уверенно подхватил самолет, но затем он провалился в яму, и Бену стало мучительно плохо.
- Поднимись на три тысячи футов, там будет спокойнее! - крикнул он.
Ему следовало растолковать сыну все до старта, ведь теперь Дэну трудно будет его услышать.
Даже в забытьи Бен слышал, как тяжело дышит и вот-вот сдаст мотор.
- Что-то случилось! - кричал Дэви. - Слушай, очнись!
- Подыми рычаг смеси.
Дэви не понял, что нужно сделать, а Бен не сумел ему это вовремя подсказать. Он неуклюже повернул голову, поддел щекой и подбородком рукоятку и приподнял ее на дюйм. Он услышал, как мотор чихнул, дал выхлоп и снова заработал.
Оставшись один на высоте в три тысячи футов, Дэви решил, что никогда больше не сможет плакать. У него на всю жизнь высохли слезы.
Только однажды за свои десять лет он похвастался, что отец его - летчик. Но он помнил все, что отец рассказал ему об этом самолете, и догадывался о многом, чего отец не говорил.
Бену казалось, что от толчков его тело пронзают и разрывают на части ледяные стрелы; во рту пересохло, он медленно приходил в себя. Взглянув вверх, увидел пыль, а над ней тусклое небо.
- Дэви! Что случилось? Что ты делаешь? - закричал он сердито.
- Мы почти прилетели, - сказал Дэви. - Но ветер поднялся выше, и уже темнеет.
- Что ты видишь? - спросил отец.
- Аэродромы и здания Каира. Вон большой аэродром, куда приходят пассажирские самолеты.
Качка и толчки оборвали слова мальчика.
- Не теряй из виду аэродром! - крикнул Бен сквозь приступ боли.
- Самолет не хочет идти вниз, - сказал Дэви. Глаза его расширились и, казалось, занимали теперь все лицо.
-Выключи мотор.
- Выключал, но ничего не получается. Не могу опустить руку.
- Потяни рукоятку, - сказал Бен, подняв голову вверх, где была рукоятка.
Дэви пришлось привстать, чтобы дотянуться до рукоятки на колесе и сдвинуть ее вперед. Нос самолета опустился, и машина перешла в пике.
- Выключи мотор! - крикнул Бен.
Дэви убрал газ, и ветер стал с силой подбрасывать самолет вверх и вниз.
Поднять самолет в воздух и вести его не так трудно. Посадить же на землю - вот задача. Бен приподнял, насколько смог, голову и увидел, как приближается земля.
- Левей! - крикнул он. - Все в порядке, Дэви. Ты справишься. Жми ручку вниз.
- Я врежусь в самолет.
Бен с усилием открыл глаза и кинул взгляд поверх носа машины, качавшейся вверх и вниз; до большого «ДС-4» оставалось всего двести футов, он преграждал им путь, но шел с такой скоростью, что они должны были разминуться. Да, они разминутся. Бен чувствовал, что Дэви в ужасе потянул ручку на себя.
- Нельзя! - крикнул он. - Гни ее вниз…
Нос самолета задрался, и они потеряли скорость. Если потерять скорость на такой высоте да еще при таком ветре, их разнесёт в щепы. Бен знал, что приближается последний дюйм и все в руках у мальчика…
Оставалась минута до посадки.
- Шесть дюймов! - кричал Дэви отец; язык его словно распух от напряжения и боли, а из глаз текли горячие слезы. - Шесть дюймов, Дэви!… Стой! Еще рано, еще рано… - плакал он.
На последнем дюйме, отделявшем их от земли, он все-таки потерял самообладание; им овладел страх, он не мог больше ни говорить, ни кричать, ни плакать… Вдруг он ощутил, что слегка приподнялся нос самолета, услышал громкий рев еще не заглохшего мотора, почувствовал, как, ударившись колесами о землю, самолет мягко подскочил в воздух, и настало томительное ожидание. Но вот хвост и колеса коснулись земли - это был последний дюйм. Ветер закружил самолет, он забуксовал и описал на земле круг, а потом замер, и наступила тишина.
Ах, какая тишина и покой! Он слышал их, чувствовал всем своим существом, он вдруг понял, что выживет, - он так боялся умереть и совсем не хотел сдаваться.
- Ну как, Дэви? - робко спросил отец сына. - Здорово было, а?
Дэви кивнул. Бен знал: мальчуган вовсе не думает, что было здорово, но придет время, и он поймет. Когда-нибудь мальчик поймет, как было здорово. К этому стоило приложить руки.
Им обоим нужно время. Ему, Бену, теперь понадобится вся жизнь - вся жизнь, которую подарил ему мальчик.
1. В какую экстремальную ситуацию попали Бен и Дэви?
2. Какие качества помогли Дэви справиться с трудностями?
3. Как вы думаете, что открыл Бен в Дэви?
4. Почему важно не сдаваться даже в исключительно трудных ситуациях?
5. Как вы думаете, в чем главная сила возможностей каждого человека?
Ответ:
Вопрос: Существует много способов решить возникший конфликт. Рассмотрите ситуацию и решите, какой из предложенных способов выбрали бы вы. Обоснуйте ваш выбор. Ваш друг не смог пойти с вами в кино, хотя вы давно купили билеты на новый интересный фильм. Причину не объяснил, просто извинился и сказал, что у него неотложные дела. Вы считаете, что в таком случае нужно: -предъявить ультиматум; -разорвать отношения; -привлечь в помощь представителя третьей стороны; -постараться найти компромисс; -признать правоту собеседника; -попытаться отнестись к произошедшему с юмором; -принять другое решение (поясните, какое именно).
Посмотреть ответВопрос: Дело чести М. Дружинина На переменке Петька Редькин предложил Владику Гусеву: -Давай с тобой заключимся на «сижу»! -Это как? – спросил Владик. -А очень просто. Ты всегда, когда будешь садиться на стул, стол, подоконник, в общем, все равно куда, хоть на потолок, должен говорить: «Сижу». Если не скажешь, я начинаю считать: раз, два, три… до тех пор, пока ты не скажешь «сижу». Сколько я успею насчитать, столько ты должен будешь исполнить моих желаний. Ну а ты тоже смотри за мной и считай, если я не скажу «сижу». И я буду исполнять твои желания. Это очень интересно! -Ну ладно, давай, – согласился Владик. И они потрясли друг друга за мизинчики со словами: -Скажу, скажу, скажу: «Сижу, сижу, сижу». Не скажешь мне «сижу», Исполнишь, что скажу! -Ну все, – провозгласил Петька, – заключились! Прозвенел звонок, ребята побежали в класс. Владик уселся на свое место, начал доставать тетради и учебники. И вдруг до него донесся быстрый шепот: «…десять, одиннадцать…» Он тут же вспомнил, что не сказал заветное слово, и как закричит Петьке: «Сижу!» Все удивленно посмотрели на Владика. Некоторые ребята даже покрутили пальцем у виска. Хорошо, что учительница еще не вошла в класс. -А я уже насчитал тебе двенадцать желаний! – ехидно захихикал Петька. – Так что готовься. Когда урок закончился, Петька, фыркнув, заявил Владику: -Вот, значит, мое первое желание. Подойди к Катьке Плюшкиной и пропой приятным голосом. С чувством: -Свет мой, Плюшечка, скажи, Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее? -Да ты что, Петька! – ужаснулся Владик. – Меня же засмеют все! Не стану я это делать! Придумай лучше другое желание! -Нет уж, – настаивал Петька, – такое мое желание. Выполняй! А то получится нечестно! Владик понял, что влип в дурацкую историю. Как он себя ругал, что попался на удочку с этим «сижу»! Но теперь ничего не поделаешь – слово есть слово. Владик старался сдерживать свое слово и поступать честно. Он собрался с духом, подошел к Плюшке и пробурчал: -Свет мой, Плюшкина, скажи, Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее? Плюшкина взглянула на бледного, хлипкого Владика и прыснула со смеху. -Ты на свете всех дурее! – еле выговорила она. – Совсем рехнулся! Ребята вокруг тоже захохотали и спросили Владика: -Ты чего это, Владька? Правда, рехнулся? -Да не рехнулся я! – оправдывался Владик. – Это я Петькино желание выполнял! Я ему проиграл. А Петька, приплясывая от восторга, кричал ребятам: -Еще одиннадцать желаний! Вот умора-то! Вот повеселимся! Ха-ха-ха! Прозвенел звонок. Владик сел за парту и тут же подскочил как ужаленный и завопил: «Сижу!» -А я тебе еще одно желание насчитал, – ткнул Петька Владика ручкой в спину. – Так что опять двенадцать! Хи-хи-хи! А сейчас сделай вот что. И Петька зашептал Владику свое задание… В класс вошла учительница математики Алевтина Васильевна и сказала: -Ребята! Как я вам обещала, сегодня будет контрольная работа. И тут поднял руку Владик. -В чем дело, Гусев? – спросила учительница. -Алевтина Васильевна! – запинаясь, промямлил Владик. – Давайте лучше пойдем в кино фильмы ужасов смотреть. Они вам понравятся! Они очень познавательные! Класс захлебнулся от хохота. -Да ты что, Владик, в своем уме? – изумилась Алевтина Васильевна. – Ты меня просто поразил! Гораздо сильнее любого фильма ужасов! Владик, красный как рак, сел, потрясенный собственной дерзостью. Однако успел сказать «сижу». Второе желание Петьки было исполнено. А Петька чувствовал себя героем дня и победоносно поворачивался во все стороны, делая ребятам знаки, что, мол, то ли еще будет! Алевтина Васильевна раздала всем задание, и контрольная началась. Владик еще не успел опомниться от своей выходки, а Петька уже опять толкал его в спину. -Реши мне задачку и пример! Подожди, Петь! Я еще со своей задачей не разобрался. Ну и что? Сам погибай, а товарища выручай. Поговорка есть такая. Знать надо. И мое желание выполняй. А то нечестно будет! Владик вздохнул и принялся за Петькин вариант. Еле успел потом свою задачу решить. Уроки закончились. Владик собрал портфель и вышел на улицу. Его догнал Петька. Подожди, Гусев! У меня ведь еще десять желаний есть. Слушай мой план. Я хочу проучить Катьку Плюшкину. Уж очень она воображает в последнее время. Списывать не дает. В общем, завтра принесешь хороший мешок и поймаешь Плюшкиного Кузьку. И будет у нас кот в мешке, – Петька хихикнул, – а Плюшка пусть побегает, поищет. Может, меньше воображать будет. А потом мы подкинем ей записку, чтобы несла килограмм конфет. И тогда получит Кузьку. Здорово? Я это делать не буду, – насупился Владик. Интересно, – медленно произнес Петька, – ты дал слово, что, если проиграешь, станешь все выполнять. Это дело чести – держать свое слово. Не сдержишь слово, значит, не будет у тебя чести. Береги, Гусев, честь смолоду! Поговорка такая есть. Знать надо. Раньше, между прочим, даже стрелялись, только чтоб честь была. Так что неси завтра мешок. А то я всем скажу, что ты врун и трепло. Петька повернулся и побежал к своему дому. Владик медленно побрел к себе. На душе у него скребли кошки. Точнее, это были не кошки, а только один коте- нок – Кузька. Но скребся этот Кузька на душе у Владика изо всех сил, как дюжина здоровых котов, и приговаривал: «Почему это мы с Плюшкой должны страдать из-за твоей глупой игры? Это ты проиграл Петьке его дурацкое желание! Вот и отдувайся, как можешь. А мы-то при чем? Мяу! Мяу!» И Владик опять ругал себя за то, что связался с Редькиным… …На следующий день Петька спросил первым делом у Владика: Ну что, принес мешок кота ловить? Нет, – ответил Владик. Это почему же? – возмутился Петька. – Ишь, какой! А выполнять мои законные желания? Забыл, что ли, про дело чести? Нет, Петька, – спокойно сказал Владик, – не забыл. Просто так получается, что дело чести – это как раз НЕ выполнять твои желания. Очень уж ты вредный. Ну прямо не Редькин, а Вредькин какой-то. И можешь говорить про меня кому угодно, что угодно. Владик пошел в класс. Он сел на свое место и тут же неожиданно для себя громко крикнул: «Сижу!» Все засмеялись. И Владик тоже. И на душе у него стало легко. Какое пари заключили мальчики? Какие желания для Владика загадывал Петька? Почему Владик сначала не решался отказаться от выполнения этих желаний? Что вы можете сказать о мальчиках? Кто из них вам понравился? Кто из мальчиков правильно понимает, что такое «дело чести»? Как бы вы поступили на месте героев? Как вы понимаете, что такое честь?
Посмотреть ответВопрос: Прочитайте наставления Василия Сухомлинского. К чему призывает педагог? В. Сухомлинский Люби людей. Любовь к людям – это твоя нравственная сердцевина. Живи так, чтобы твоя сердцевина была здоровой, чистой и сильной. Быть настоящим человеком – это значит отдавать силы своей души во имя того, чтобы люди вокруг тебя были красивее, духовно богаче; чтобы в каждом человеке, с которым ты соприкасаешься в жизни, осталось что-то хорошее от тебя, от твоей души. Но в любви к людям – этом неисчерпаемом богатстве – есть и другие духовные начала. Мы любим людей потому, что находим в этом свое счастье. В любви к людям каждый из нас утверждает себя как сын или дочь своего народа.
Посмотреть ответВопрос: Ответьте на вопросы. Что значит быть духовно богатым? Как проявляется духовное богатство человека в повседневной жизни? Зависит ли счастье человека от его духовного богатства? Как?
Посмотреть ответВопрос: Проанализируйте ситуации. Возможно ли найти способ выхода из них, который устроил бы всех участников? Предложите свой вариант. Задание по биологии надо было выполнить к понедельнику. В понедельник объявили, что последний срок назначается на среду. В среду на уроке учительница спрашивает у меня домашнее задание. Я честно сознаюсь: «Забыл», опускаю глаза и жду, что будет дальше…
Посмотреть ответВопрос: Прочитайте пословицы. Какой темой они объединены? Какие из пословиц выражают главные ценности семьи? Прокомментируйте свой выбор. В дружной семье и в холод тепло. В семье согласно, так идет дело прекрасно. В семье, где нет согласия, добра не бывает. В семью, где лад, счастье дорогу не забывает. В хорошей семье хорошие дети растут. Доброе братство лучше богатства. Дом согревает не печь, а любовь и согласие. Дружная семья не знает печали. Жизнь родителей в детях. Земля без воды мертва, человек без семьи – пустоцвет. Любящая мать – душа семьи и украшение жизни. Мать кормит детей, как земля людей. Не будет добра, коли в семье вражда. Отца с матерью почитать – горя не знать. При солнышке тепло, при матери добро. Родителей чти – не собьешься с истинного пути. Свой со своим считайся, а чужой не вступайся. Семейное согласие всего дороже. Семья – опора счастья. Семья дает человеку путевку в жизнь. Семья крепка ладом. Счастье родителей – честность и трудолюбие детей. Хоть тесно, да лучше вместе.
Посмотреть ответВопрос: Напишите качества отзывчивого человека.
Посмотреть ответВопрос: Прочитайте изречения. Придумайте ситуации, подтверждающие их смысл. Ничего не делая, люди учатся делать дурное. Античный афоризм Добро, добытое без труда, легко уходит. Казахская пословица Праздность - начало всех пороков. Уйгурская поговорка
Посмотреть ответВопрос: Проанализируйте ситуации. Возможно ли найти способ выхода из них, который устроил бы всех участников? Предложите свой вариант. Подруга взяла у меня книгу на неделю. Мне понадобилась эта книга, чтобы написать сочинение. Прошла неделя, а книги нет. Я звоню подруге…
Посмотреть ответВопрос: Оставить себя в человеке Быль В. Сухомлинский В маленькой больнице на окраине большого города лежали две матери – Чернокосая и Белокосая. Обе были счастливы, родив в один день сыновей. Они мечтали о будущем своих детей. -Я хочу, чтобы мой сын стал выдающимся человеком, – говорила Белокосая мать. – Музыкантом или писателем, известным всему миру. Или скульптором, создавшим произведение искусства, которое будет жить века. Или инженером, построившим космический корабль, который полетит к далекой звезде… Вот для чего хочется жить… -А я хочу, чтобы мой сын стал добрым человеком, – сказала Чернокосая мать. – Чтобы никогда не забывал матери и родного дома. Чтобы любил Родину, природу, людей, таких же, как и он. Через неделю счастливые мужья этих женщин увезли домой их и новорожденных сыновей. Прошло тридцать лет. В ту же маленькую больницу на окраине большого го- рода пришли две женщины – Чернокосая и Белокосая. В их косах уже серебрилась седина, красивые лица покрылись морщинами. Они узнали друг друга. Обе попали в одну палату. Стали рассказывать о своей жизни, в которой было много радости и много горя. Горя, потому что обе они потеряли своих мужей в Великой Отечественной войне. Радости, потому рядом росли их сыновья. Чернокосая мать спросила: -Кем же стал твой сын? -Выдающимся музыкантом, – с гордостью ответила Белокосая мать. – Он сейчас дирижирует оркестром, который выступает в самом большом театре нашего города. Неужели ты не знаешь моего сына? – И Белокосая мать назвала имя музыканта. Да, конечно, Чернокосая мать хорошо знала это имя, оно было известно многим. Недавно она читала о большом успехе этого музыканта за рубежом. -А твой сын кем стал? – спросила Белокосая. -Хлеборобом. Ну, чтобы тебе понятнее было – механизатором, то есть и трактористом, и комбайнером, и на животноводческой ферме приходится работать. С ранней весны до поздней осени, пока снег укроет землю, сын мой пашет землю и сеет хлеб, убирает урожай и снова пашет землю, сеет и снова убирает… Живем мы в селе – километров сто отсюда. У сына двое детей – мальчик трех лет и девочка недавно родилась… Все-таки счастье тебя обошло, – сказала Белокосая. – Твой сын стал простым, никому не известным человеком. Чернокосая мать ничего не ответила. Дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал из далекого села сын. Долго- долго о чем-то шептался он с матерью, чтобы не беспокоить других пациентов. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Расставаясь с ней, сын, как бы извиняясь, выложил на столик возле ее кровати виноградные гроздья, мед, яблоки. «Поправляйтесь, мама», – сказал он на прощанье и поцеловал ее. А к Белокосой матери никто не пришел. У сына сейчас концерт… Если бы не концерт, он, конечно, пришел бы..., – извиняющим тоном произнесла она. К Чернокосой матери сын приходил каждый день, оставляя ей гостин- цы: пчелиные соты, яблоки, арбузы, душистый, своими руками выращенный хлеб. Привозил сыновнюю улыбку, и, казалось, мать только от той улыбки выздоравливает. К Белокосой матери так никто и не пришел. Прошел месяц. Врачи сказали Чернокосой матери: «Теперь вы совершенно здоровый человек. В сердце нет ни шумов, ни перебоев». А Белокосой матери врач сказал: «Вам еще надо полежать. Вы тоже станете здоровой». Говоря это, врач смотрел почему-то в сторону. За Чернокосой матерью приехал сын. Он привез несколько букетов красных роз и подарил всем врачам и медсестрам, лечившим и ухаживавшим за его матерью. Все в больнице улыбались. Прощаясь с Чернокосой матерью, Белокосая попросила ее остаться с ней на несколько минут и со слезами на глазах спросила ту: Ответь мне, дорогая, как ты воспитала такого сына? Ты счастлива, а я..., – и она заплакала. Я скажу тебе всю правду, – сказала Чернокосая. – Сын мой, который родился в один день с твоим сыном, умер… А это… не кровный сын мой, но родной! Я усыновила его трехлетним малышом, и для него я родная мать... Если бы ты знала, как я страдала в эти дни за тебя! Даже хотела уйти из больницы, ведь каждый приезд моего сына приносил тебе переживания… Я умею чувствовать человека, чувствовать своим сердцем все, что происходит у него в душе, и сына смогла научить этому… 1. Сбылись ли мечты двух матерей? Как? 2. Можно ли считать, что счастье «обошло» Чернокосую мать? Почему? 3. В чем состояла мудрость воспитания Чернокосой матери? 4. Почему важно уметь чувствовать человека, чувствовать все, что проис ходит в его душе? Как можно этому научиться?
Посмотреть ответ