Напишите качества отзывчивого человека.

Вопрос: Последний дюйм Дж. Олдридже Долго взбирались они по склону; Дэви тащил, а Бен отталкивался пятками, поминутно теряя сознание и медленно приходя в себя. Два раза он срывался вниз, но наконец они добрались до самолета; ему даже хотелось сесть, прислонившись к хвостовой части машины, и оглядеться. Но сидеть было сущим адом, а обмороки все учащались. - Как дела? - спросил он мальчика. Тот задыхался, изнемогая от напряжения. - Ты, видно, совсем измучился. - Нет! - крикнул Дэви с яростью. - Я не устал. Тон его удивил Бена: он никогда не слышал в голосе мальчика ни протеста, ни тем более ярости. Оказывается, лицо сына могло скрывать эти чувства. Неужели можно жить годами с сыном и не разглядеть его лица? Но сейчас он не мог позволить себе раздумывать об этом. Сейчас он был в полном сознании, но от приступов боли захватывало дух. Шок проходил. Правда, он совсем ослабел. Он чувствовал, как из левой руки сочится кровь, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Дэви самому придется поднять самолет в воздух, вести его и посадить на землю. - Теперь, - сказал он, с трудом ворочая пересохшим языком, - надо навалить камней у дверцы самолета. Если навалить их побольше, ты как-нибудь сумеешь втащить меня в кабину. Возьми камни из-под колес. Дэви сразу принялся за дело, он стал складывать обломки кораллов у левой дверцы - со стороны сиденья пилота… - Мы не сможем лететь, - сказал мальчик. - Ты не сможешь вести самолет. Лучше и не пытаться. - Ах, - сказал Бен с той нарочитой мягкостью, от которой ему становилось еще грустнее. - Ветер сам отнесет нас домой. Ветер мог отнести их куда угодно, только не домой, а если он задует слишком сильно, они не увидят под собой ни посадочных знаков, ни аэродрома - ничего. - Обвяжи мне грудь полотенцем, лезь в самолет, тащи, а я буду отталкиваться ногами. Бен с трудом вполз в машину, согнувшись пополам, теряя сознание. Потом он попытался сказать мальчику, что надо делать, но не смог произнести ни слова. Мальчика охватил страх. Повернув к нему голову, Бен почувствовал это и сделал еще одно усилие… - Запоминай все, что я тебе скажу. Запри свою дверцу… Он снова ушел далеко-далеко, а потом вернулся. - Придется тебе взяться за дело самому, Дэви. Ничего не поделаешь. Слушай. Колеса свободны? - Да, я убрал все камни. Дэви сидел, стиснув зубы. - Вот что надо делать, Дэви. Передвинь рычаг газа на дюйм, не больше. Сразу. Сейчас. Поставь всю ступню на педаль. Хорошо. Молодец! Теперь поверни черный выключатель возле меня. Отлично. Теперь нажми вон ту кнопку, а когда мотор заработает, передвинь рычаг газа еще немного. Стой! Поставь ногу на левую педаль. Когда мотор заработает, дай полный газ и развернись против ветра. Слышишь? - Это я могу, - сказал мальчик, и Бену показалось, что он услышал в голосе сына резкую нотку нетерпения, чем-то напоминавшую его собственный голос. - Здорово дует ветер, - добавил мальчик. - Слишком сильно, это мне не нравится. - Когда будешь выруливать против ветра, отдай вперед ручку. Начинай! Запускай мотор… Слушай дальше. Это совсем просто. Тяни ручку на себя и держи ее посередине. Если машина будет подскакивать, ничего. Замедли ход и держи прямо. Держи ее против ветра, не бери ручку на себя, пока я не скажу. Действуй, не бойся ветра… Мальчик послушно держал ручку и не дергал ее к себе. Они с трудом перевалились через дюны, и Бен понял, что от мальчика потребовалось немало мужества, чтобы от страха не рвануть ручку. Резкий порыв ветра уверенно подхватил самолет, но затем он провалился в яму, и Бену стало мучительно плохо. - Поднимись на три тысячи футов, там будет спокойнее! - крикнул он. Ему следовало растолковать сыну все до старта, ведь теперь Дэну трудно будет его услышать. Даже в забытьи Бен слышал, как тяжело дышит и вот-вот сдаст мотор. - Что-то случилось! - кричал Дэви. - Слушай, очнись! - Подыми рычаг смеси. Дэви не понял, что нужно сделать, а Бен не сумел ему это вовремя подсказать. Он неуклюже повернул голову, поддел щекой и подбородком рукоятку и приподнял ее на дюйм. Он услышал, как мотор чихнул, дал выхлоп и снова заработал. Оставшись один на высоте в три тысячи футов, Дэви решил, что никогда больше не сможет плакать. У него на всю жизнь высохли слезы. Только однажды за свои десять лет он похвастался, что отец его - летчик. Но он помнил все, что отец рассказал ему об этом самолете, и догадывался о многом, чего отец не говорил. Бену казалось, что от толчков его тело пронзают и разрывают на части ледяные стрелы; во рту пересохло, он медленно приходил в себя. Взглянув вверх, увидел пыль, а над ней тусклое небо. - Дэви! Что случилось? Что ты делаешь? - закричал он сердито. - Мы почти прилетели, - сказал Дэви. - Но ветер поднялся выше, и уже темнеет. - Что ты видишь? - спросил отец. - Аэродромы и здания Каира. Вон большой аэродром, куда приходят пассажирские самолеты. Качка и толчки оборвали слова мальчика. - Не теряй из виду аэродром! - крикнул Бен сквозь приступ боли. - Самолет не хочет идти вниз, - сказал Дэви. Глаза его расширились и, казалось, занимали теперь все лицо. -Выключи мотор. - Выключал, но ничего не получается. Не могу опустить руку. - Потяни рукоятку, - сказал Бен, подняв голову вверх, где была рукоятка. Дэви пришлось привстать, чтобы дотянуться до рукоятки на колесе и сдвинуть ее вперед. Нос самолета опустился, и машина перешла в пике. - Выключи мотор! - крикнул Бен. Дэви убрал газ, и ветер стал с силой подбрасывать самолет вверх и вниз. Поднять самолет в воздух и вести его не так трудно. Посадить же на землю - вот задача. Бен приподнял, насколько смог, голову и увидел, как приближается земля. - Левей! - крикнул он. - Все в порядке, Дэви. Ты справишься. Жми ручку вниз. - Я врежусь в самолет. Бен с усилием открыл глаза и кинул взгляд поверх носа машины, качавшейся вверх и вниз; до большого «ДС-4» оставалось всего двести футов, он преграждал им путь, но шел с такой скоростью, что они должны были разминуться. Да, они разминутся. Бен чувствовал, что Дэви в ужасе потянул ручку на себя. - Нельзя! - крикнул он. - Гни ее вниз… Нос самолета задрался, и они потеряли скорость. Если потерять скорость на такой высоте да еще при таком ветре, их разнесёт в щепы. Бен знал, что приближается последний дюйм и все в руках у мальчика… Оставалась минута до посадки. - Шесть дюймов! - кричал Дэви отец; язык его словно распух от напряжения и боли, а из глаз текли горячие слезы. - Шесть дюймов, Дэви!… Стой! Еще рано, еще рано… - плакал он. На последнем дюйме, отделявшем их от земли, он все-таки потерял самообладание; им овладел страх, он не мог больше ни говорить, ни кричать, ни плакать… Вдруг он ощутил, что слегка приподнялся нос самолета, услышал громкий рев еще не заглохшего мотора, почувствовал, как, ударившись колесами о землю, самолет мягко подскочил в воздух, и настало томительное ожидание. Но вот хвост и колеса коснулись земли - это был последний дюйм. Ветер закружил самолет, он забуксовал и описал на земле круг, а потом замер, и наступила тишина. Ах, какая тишина и покой! Он слышал их, чувствовал всем своим существом, он вдруг понял, что выживет, - он так боялся умереть и совсем не хотел сдаваться. - Ну как, Дэви? - робко спросил отец сына. - Здорово было, а? Дэви кивнул. Бен знал: мальчуган вовсе не думает, что было здорово, но придет время, и он поймет. Когда-нибудь мальчик поймет, как было здорово. К этому стоило приложить руки. Им обоим нужно время. Ему, Бену, теперь понадобится вся жизнь - вся жизнь, которую подарил ему мальчик. 1. В какую экстремальную ситуацию попали Бен и Дэви? 2. Какие качества помогли Дэви справиться с трудностями? 3. Как вы думаете, что открыл Бен в Дэви? 4. Почему важно не сдаваться даже в исключительно трудных ситуациях? 5. Как вы думаете, в чем главная сила возможностей каждого человека?

Вопрос: Горький запах полыни (Отрывок из повести) С. Муратбеков Новенький мальчик в нашем ауле – слишком выдающееся событие, поэтому мы мигом забыли про игру и окружили Аяна. Каждый норовил протолкнуться поближе и хорошенько разглядеть новичка. Для нас, аульных детей, Аян в этот момент был и театром, и цирком. -Слышь, кто он, а? -А откуда он, ты не знаешь? – спрашивали мы друг у дружки, пихаясь локтями и жадно рассматривая Аяна с головы до пят так бесцеремонно, точно он был неодушевленным предметом. А он, в свою очередь, глядел на наш растерзанный вид, и во взгляде его сквозило недоумение. Хороши мы были тогда, грязные, точно поросята! Штаны и рубахи под слоем пыли потеряли свой первозданный цвет и висели клочьями, словно только что побывали в зубах у своры собак. Его одежда не отличалась ни новизной, ни качеством, но чистенький и опрятный облик Аяна поражал, как царская роскошь. -Гляньте на него, такой сопляк, а уже отпустил чуб, – высказался первым Есикбай, плохо скрывая зависть. Нам было не смешно, но все же мы рассмеялись, стараясь поддержать своего товарища перед чужаком. Смех получился фальшивый, как будто нас вынуждали. Аян густо покраснел и промолчал. -А я знаю, кто он! – громко произнес Садык. – Вы приехали вчера вечером, верно? – обратился он к новичку. – И у вас еще была темно-серая корова. Правильно я говорю? -Правильно, – кивнул серьезно мальчик. – Только она не совсем темная. Ты видел ее вечером, а днем она гораздо светлее, и еще у нас есть теленок. – И мне почудилось, будто по его губам скользнула усмешка. А Садык продолжал свое: -Как тебя звать? -Аян. Кое-кто из ребят зашевелил губами, стараясь запомнить его имя. -Пойдем с нами, будем дружить, – предложил Садык и, не дожидаясь согласия, ухватил Аяна за руку и потянул за собой. Новичок взглянул на его грязные исцарапанные пальцы и осторожно высвободил руку. Ну, подумал я, и начнется сейчас. Вряд ли стерпит Садык такое оскорбление. -Ребята, где у вас можно купаться? Жарко, так и печет, – сказал Аян, не дав Садыку обидеться. -Ну, у нас имеется такое местечко, вода – во! – ответил за всех простодушный Садык. -Хочешь, сходим сейчас? -Хочу! – кивнул Аян. Садык повел приезжего к заводи, всячески расписывая по дороге ее дос- тоинства. А мы повалили следом. Ребята крутились перед Аяном, каждый старался вставить свое словечко и тем самым возвыситься в глазах диковинного мальчика. Но хозяином положения был Садык. -Знаешь, сколько могу просидеть под водой? Пока ты сосчитаешь до шестидесяти, – упоенно врал и в эту минуту верил сам себе наш «честнейший» Садык. -А у меня тоже есть белая рубашка, между прочим. Только она лежит в большом сундуке. Не велит надевать мама. Вот, говорит, подрастешь – и носи на здоровье, – сказал Касым-царапка. Это прозвище он получил за то, что в драке всегда лез ногтями в лицо. Ревел в три ручья и в то же время так и норовил вцепиться в глаза. Поэтому многие ребята старались не связываться с Касымом-царапкой. И только Есикбай не боялся его длинных ногтей. Сейчас Есикбай ревниво брел в стороне. Он был самым сильным драчуном, жилистым и длинноруким, и поэтому некоторые мальчишки то и дело лебезили перед ним. А теперь его будто и не было – все внимание ребята отдали чистюле- новичку. Вот отчего Есикбай шел в гордом одиночестве и брюзжал презрительно себе под нос. -А ну-ка иди сюда, Царапка! – рявкнул Есикбай, едва Касым закрыл рот. Касым приблизился с опаской, на всякий случай его пальцы скрючились, точно когти беркута. -А может, в твоем сундуке и золота полным-полно? Но-но, спрячь свои когти, кошка. А голову подставь, вот так. – И Есикбай звонко щелкнул Царапку по голове. Голова Царапки зазвенела, словно спелый арбуз. А Есикбай щелкнул еще и еще, вкладывая все свое умение и силу. Касым заплакал от злости и бросился на обидчика. Но Есикбай опередил его и ударил по носу. Касым зажал нос ладонью и поплелся назад, в аул, ссутулившись и вздрагивая. А Есикбай посмотрел Аяну в глаза многозначительно, как бы говоря: учти на будущее – у меня разговор короткий. Аян, в свою очередь, обвел нас вопросительным взглядом: мол, что же это у вас творится? Но никто не хотел связываться с Есикбаем, и мы отвели глаза. К тому же коварный Касым не пользовался нашим расположением. -Ты, конечно, сильный, но за что так его? – спросил Аян Есикбая, покачав головой. Есикбай саркастически фыркнул и опять отошел в сторону. На большее он пока не решался. Сегодня Аян и для него был чем-то необычным. В тот день мы купались, загорали и снова купались, до вечера играли у заводи и так свыклись с Аяном, будто он жил в нашем ауле со дня рождения. Словом, в первые же дни Аян завоевал всеобщую симпатию. Особенно нам понравился его мягкий и покладистый характер. Каждый, конечно, стал исподволь набиваться в друзья, но Аян относился ко всем одинаково по-доброму, давая понять, что желает ладить со всеми. Кое-кто из забияк пытался расшевелить Аяна, прощупать его, но Аян только хмурил брови и отходил подальше, а самому настойчивому ответил так: -Я не хочу драться. Потому что это глупо, и потому что я у бабушки один. Если я подерусь, ей будет неприятно. И провокатор отошел с миром. В том, что Аян был не хилого десятка, он убедился еще в день знакомства. Тогда мы боролись на песке, и новичок клал всех на лопатки. Только Есикбай одержал над ним победу. Я сидел за одной партой с Аяном и был первым свидетелем его школьных успехов. Его способности проявились с самого начала. Помнится, после надоевших нуликов и палочек учитель написал на доске первую букву, и мы, высунув языки, перерисовывали ее на листочки. Наши пальцы, сильные и крепкие в уличных играх, еле управлялись с карандашом. Мы все еще боролись с непослушными пальцами, а Аян уже нетерпеливо ерзал на скамье и спрашивал у учителя, что делать дальше. -Не спеши, всему свое время, Аян, – успокаивал учитель, радуясь живому, любознательному ученику. После урока Аян говорил с возмущением: -Почему он не написал все буквы? Я бы их выучил сразу и написал папе письмо. Мы понимали его: каждый из нас ждал той минуты, когда можно будет сесть за стол, написать письмо отцу или брату на фронт. Будто почувствовав это, наш престарелый учитель не жалел своих сил и терпения, и вскоре наступил великий день. На одной из перемен мы столпились за спиной Аяна, и он самостоятельно вывел слова: «Мой дорогой папочка…» Отныне, вернувшись из школы, Аян располагался на полу и писал письмо, слюнявя химический карандаш. Уже после второй строки его губы становились фиолетовыми, точно он перекупался в заводи. Почти каждый день из аула уходило письмо, адресованное отцу Аяна. Иногда их было два в том случае, если бабушка усаживалась на постели и диктовала свое письмо. Мы завидовали Аяну, потому что еще не научились связывать на бумаге слова в осмысленные предложения. Но наш новый приятель нисколько не заносился перед нами. Бывало, придешь к нему, скажешь: -Аян, помоги. Уж очень хочется написать брату письмо. А он отвечает великодушно: -Возьми мое и перепиши. Только имя моего отца замени именем своего брата. Понятно? Киваешь: понятно, и мчишься домой в нетерпении. 1. Какое впечатление произвел на вас каждый из героев рассказа? Кто вам понравился больше всех? 2. За что ребята полюбили Аяна? 3.Как Аян относился к своим новым друзьям? 4. Можно ли назвать Аяна лидером? Как проявились его лидерские качества? 5. Вы бы хотели равняться на Аяна? В чем?

Вопрос: Притча о Гармонии Ю. Дубинкина-Ильина Однажды Хинг Ши сидел на берегу небольшого, но очень живописного озера с одним из своих учеников. Воздух был напоен тонкими ароматами природы, ветер практически затих, и зеркальная гладь водоема отражала в себе все окружающее с невероятной четкостью. Совершенство природы, ее сбалансированность и чистота невольно порождали мысли о гармонии. Поэтому спустя какое-то время Хинг Ши обратился к своему ученику с вопросом: Янг Ли, скажи, когда, по-твоему, наступит полная гармония в человеческих отношениях? Юный и любознательный Янг Ли, часто сопровождавший Учителя на его прогулках, задумался. Через некоторое время, глядя на идентичность природы и ее отражения в озере, сказал: Мне кажется, гармония в отношениях между людьми наступит только тогда, когда все люди придут к единому мнению, будут мыслить одинаково, станут как бы отражением друг друга. Тогда не будет ни разногласий, ни споров, – мечтательно сказал ученик и грустно добавил: – Но разве такое возможно? Нет, – задумчиво ответил Хинг Ши, – это невозможно, да и не нужно. Ведь в данном случае наступила бы не гармония, а полное обезличивание человека, потеря его внутреннего «Я», индивидуальности. Люди стали бы не столько отражением, сколько тенью друг друга. Немного помолчав, мудрец добавил: Гармония в человеческих отношениях станет возможна лишь тогда, когда каждый человек будет стремиться не к единению во мнениях или подражанию другим, но к уважению права другого человека на выражение своей индивидуальности. Как ученик представлял себе гармонию в человеческих отношениях? Какой совет дал Учитель? К чему может привести неумение чувствовать другого человека? Всегда ли возможно достичь гармонии в отношениях между людьми? Почему? На ком лежит ответственность за установление добрых отношений в группе, коллективе?

Вопрос: Выберите качества истинных лидеров человечества и самостоятельно дополните список. -Единство мыслей, слов и дел -Любовь к людям -Сила воли -Честность

Вопрос: Проанализируйте ситуации. Возможно ли найти способ выхода из них, который устроил бы всех участников? Предложите свой вариант. Подруга взяла у меня книгу на неделю. Мне понадобилась эта книга, чтобы написать сочинение. Прошла неделя, а книги нет. Я звоню подруге…

Вопрос: Ответьте на вопросы. Что значит быть духовно богатым? Как проявляется духовное богатство человека в повседневной жизни? Зависит ли счастье человека от его духовного богатства? Как?

Вопрос: Расскажите, что значит быть самим собой. Дайте советы, как стать настоящим человеком.

Вопрос: Прочитайте пословицы. Какой темой они объединены? Какие из пословиц выражают главные ценности семьи? Прокомментируйте свой выбор. В дружной семье и в холод тепло. В семье согласно, так идет дело прекрасно. В семье, где нет согласия, добра не бывает. В семью, где лад, счастье дорогу не забывает. В хорошей семье хорошие дети растут. Доброе братство лучше богатства. Дом согревает не печь, а любовь и согласие. Дружная семья не знает печали. Жизнь родителей в детях. Земля без воды мертва, человек без семьи – пустоцвет. Любящая мать – душа семьи и украшение жизни. Мать кормит детей, как земля людей. Не будет добра, коли в семье вражда. Отца с матерью почитать – горя не знать. При солнышке тепло, при матери добро. Родителей чти – не собьешься с истинного пути. Свой со своим считайся, а чужой не вступайся. Семейное согласие всего дороже. Семья – опора счастья. Семья дает человеку путевку в жизнь. Семья крепка ладом. Счастье родителей – честность и трудолюбие детей. Хоть тесно, да лучше вместе.

Вопрос: О какой внутренней красоте говорил аль-Фараби? Притча о яблоке Шел старец по пустыне. С посохом в руке и сумой за плечами. Его томила жажда. От усталости он еле передвигал ноги. Но он шел, не теряя надежды на чудо. И вот чудо свершилось. Он увидел маленький зеленый оазис. Собрав последние силы, краешком чалмы утерев обильный пот, он ускорил шаги. Подойдя к оазису, старец поприветствовал хозяина. Хозяин преградил ему дорогу и не ответил на приветствие. Он тоже был стар, но суров. - Это мой дом и мой сад! Я давно ушел от зла и людей. Любой чужеземец мне враг. Я не знаю, что ты мне принес: добро или зло! - сказал хозяин оазиса. - Чем же я могу доказать свою доброту, если ты видишь во мне только зло? - спросил старец. - Хорошо, тогда ответь на один вопрос, - с этими словами хозяин взял в руки сочное красное яблоко. - Что прекрасно в этом плоде: его краски, его сок, его вкус или его форма? - Ни то, ни другое, ни третье! - ответил странник. - Истинная красота всегда внутри, ее не увидишь равнодушным взглядом. То, что внутри, важнее того, что снаружи. Разломи яблоко. Что ты видишь внутри? Это семя! Семя, из которого вырастут другие сады и которое несет в себе вечность жизни. Так и красота человека находится внутри, в его сердце, несущем вечную любовь! Как нет яблока без семени, так нет и человека без любви. От мудрых слов странника сердце хозяина смягчилось, он раскаялся: - Прости меня, мудрый человек! Я вижу, ты великий учитель. Кто ты, как тебя зовут? - Мое имя - аль-Фараби, - сказал старец, теряя последние силы и падая на песок у ног хозяина сада. Тот бережно поддержал его… (Из дневника учителя самопознания)

Вопрос: Прочитайте истории из жизни. Ответьте на вопросы: как Берику удается жить в добрых отношениях с людьми? Почему так важно помогать людям, которые не приходятся вам ни родственниками, ни друзьями? По Л. Серединой * * * Семья Кадыровых въехала в новую квартиру, работы хоть отбавляй. Берик делал полки, бегал по хозяйственным магазинам. Однажды, когда раздался звонок в дверь, он красил пол на балконе. На лестничной площадке стоял незнакомый старичок, растерянный, с отверткой в руках: «Видите ли, мне бы кого-нибудь из взрослых, я тут с розеткой справиться не могу. Током дернуло…» Берик вытер руки: «Сейчас помогу!» Розетку привел в порядок, да еще подоконник покрасил дедушке. Дома он за взрослого: покупает продукты, помогает тете готовить... Ну, положим, это все забота о своих ближних, тут как-то и хвалить человека совестно – честно выполняет свои обязанности, вот и все. На старой квартире обязанностей у Берика было гораздо больше: дрова, вода, огород. А тут как-то вышел на новый двор – за каждым окном люди, живут своей жизнью, а во дворе ни цветочка, ни кустика. «Вот общий двор, в чью обязанность входит забота о нем?» – спросил себя Берик и побежал на четвертый этаж за лопатой. Вышел, вскопал газон, приготовил ямки под кустарник и – удивительная вещь! Из окон стали выглядывать новоселы, оставили свои личные дела и взялись за общее де- ло – благоустройство двора. Сейчас во дворе растут сирень, шиповник, смородина. О таких, как Берик, интересно расспрашивать окружающих. В разговоре будто вспыхивают светлячки и освещают своим мягким светом будничные дни Берика. * * * Урок черчения. Кто-то из мальчиков забыл дома линейку. Контрольная работа. Берик быстро наносит на ватман чертеж, передает линейку однокласснику. Интересно, что когда его спросили, приходилось ли ему в жизни делать доброе дело, защищать кого-нибудь, вступаться, быть может, даже в ущерб своим интересам, Берик долго-долго молчал. Я терпеливо ждала, зная от людей, что он про себя рассказывать не может, и была награждена коротким ответом: Защищал, но только… цветок. С сестрой Жасией пошел в лес. Мы увидели красивый цветок. Жасия хотела сорвать. Я не позволил… Хотела бы я, идя по жизни, почаще встречать таких Бериков, хотя я ему никто.